Побег при отягчающих обстоятельствах. Татьяна Алюшина

затрясла кистями.

      В прихожую вышел мужчина, одетый для торжества в строгий темный костюм.

      – Что случилось? – весело спросил он.

      – По-моему, они обморозились, – ответила Елена Александровна обеспокоенно.

      Мужчина, повернув голову назад, громко позвал:

      – Егор! Иди сюда!

      Крикнув, он шагнул к Ольге и стал расстегивать на ней пальто, Елена Александровна, торопясь, снимала дубленку с Вики.

      В прихожую вышел кто-то еще, но Вике было так больно, что она уже ни на что и ни на кого не обращала внимания.

      – Егор, они обморозились, надо, наверное, в горячую воду? – спросил хозяин, усаживая Ольгу на пуфик.

      – Нет! – ответил мужчина. – Лена, куда их отвести?

      Вику подхватили под локоть, куда-то повели, усадили в кресло, она не видела, зажмурившись от боли.

      – Сергей, найди две пары теплых носков и дай водку. Лена, снимай с нее сапоги и колготы! – отдавал кто-то быстрые и четкие указания командирским тоном.

      Тем же тоном ее спросили:

      – Как вас зовут?

      – Виктория.

      – Вика, – стягивая с нее сапоги, приказал он, – вам надо снять брюки и колготы.

      «Зачем?» – подумала Вика, но безропотно подчинилась.

      Вернулся хозяин, принес носки и водку. Вика почувствовала, как на ноги плеснули холодной жидкости, а потом сильные горячие ладони начали растирать ее ступни.

      – Не надо, больно! – чуть не заплакала она, стараясь выдернуть ногу из мучивших ее рук.

      – Терпи! – приказал командующий всеми флотами и принялся за вторую ступню, продолжая отдавать приказы. – Сереж, им надо коньяку выпить.

      – Сейчас сделаем!

      Растерев ее ступни так, что Вике казалось, будто их ошпарили, он опять распорядился:

      – Лен, надень ей носки, а я вторую девочку посмотрю.

      Вике натянули на ноги носки и сунули в руки бокал с коньяком. Боль уходила, уступая место ощущению, что руки, ноги и щеки горят огнем.

      Вика выпила коньяк и потянулась за своими брюками, валявшимися возле кресла. Она вытащила из брюк колготки и, не вставая с места, стала натягивать на себя.

      – Как вы умудрились так замерзнуть? – спросил тот же командир всех командиров.

      – Мы никак не могли найти дом, там у вас стройка, темно, табличек с номерами не видно, прохожих почти нет, а те, у кого мы спрашивали, не знали, – ответила Ольга.

      – Понятно. Ну что ж, за стол. Напоить, накормить, обогреть душевно, и все будет в порядке. Обморожения нет, – констатировал командующий.

      – Вы, наверное, генерал? – спросила Вика, рассмотрев, наконец, их с Ольгой спасителя.

      – Нет, я врач, – усмехнулся он.

      – Еще хуже! – вздохнула Вика.

      Он был высокий, худощавый, жилистый. Темные, слегка вьющиеся волосы и веселые карие глаза немного смягчали волевое лицо: высокие скулы, тонкий, с еле заметной горбинкой нос, прямые брови, твердый подбородок, красиво очерченные губы – лицо человека, умеющего принимать решения и командовать.