Вирус ненависти. Татьяна Алюшина

Так странно, что это была Людка! Мы же дружили, да и столько для нее сделали! Не понимаю! – И переключилась на позитив утверждающий: – Ладно, я тебя знаю, дней через десять поговорим, когда ты в себе разберешься. Только прошу тебя, не отключай телефон, я буду звонить всего раз в день, обещаю! Узнать, как ты тут, и все!

      – Не надо драм! Что со мной сделается? – успокоила Тина.

      – Да знаю я тебя! Начнешь себя во всем обвинять, вспомнишь трудное детство и придешь к выводу, что никому не нужна! Просто ты еще не встретила своего мужчину!

      – А ты встретила?

      – Я тоже не встретила. Значит, у нас все впереди, подруга! Радуйся!

      – Я попробую. Ладно, Ритка, иди, мне надо побыть одной.

      Ритка обняла ее, поцеловала и, уже стоя в дверях, обернулась.

      – Ты не одна, у тебя есть я, и Дениска, и мама с папой, – напомнила на всякий случай.

      – Да, Ритуль, спасибо тебе, – согласилась Тина.

      На следующий день она старательно, продуманно и неторопливо собрала все вещи Алексея, выставила в прихожую, позвонила ему на работу и попросила забрать шмотье.

      Он приехал вечером и с порога стал отчитывать:

      – Тина, ты дура! Зачем принимать скоропалительные решения? Мы же семья, мало ли что бывает между людьми. Зачем все рушить? Я не понимаю!

      – Леш, мы уже давно не семья, да, пожалуй, и никогда ею не были. Был только ты со всеми твоими желаниями, потребностями, бизнесом, капризами. Со всем только твоим, и все было посвящено только тебе.

      – Не надо, Тина, не изображай из себя жертву эгоистичного мужа!

      – Леша, я не хочу ни о чем говорить! Все! Забирай вещи, и желаю тебе счастья в жизни! Честно, очень искренне желаю тебе всего хорошего!

      – Ладно, я понимаю: тебе надо успокоиться, подумать. Мы потом поговорим.

      – Да пошел ты куда подальше! Можешь в задницу! – с удовольствием сказала она и стала выносить его вещи из квартиры на лестничную площадку, торопясь выставить его из своей жизни.

      Оставшись одна, Тина приступила к любимому занятию: размышлять, пытаясь понять себя, свою жизнь, свои ошибки, стараясь никого не обвинять, отодвинув на время Людмилу и ее поступок, чтобы расставить все по местам, а не придумывать себе портрет несчастной, обиженной жены и обманутой женщины, – это бы мешало, заслоняя истину.

      Тину никто не тревожил, все знали эту ее привычку разбираться с проблемой в одиночестве и тишине, скрупулезно, дотошно докапываясь до причин и анализируя следствия.

      Но сегодня ее затворничество нарушили.

      Утром раздался звонок в дверь. Тина никогда не спрашивала: «Кто там?» – за что ее всегда ругал Лешка.

      На пороге стояла Людмила.

      – Тина, нам надо поговорить! – просительным тоном, вместо приветствия, протянула бывшая теперь подруга.

      – Я пока не могу с тобой говорить, извини.

      – Я так и знала, что ты еще не готова, но решила попробовать. Ладно, хоть воды дашь, жарко очень?

      – Зайди.

      Тина пошла в кухню и, услышав сзади себя шаги, удивилась, что Людмила идет за ней, и еще больше удивилась, когда та решительно села