Жена моя, королева. Кэрол Маринелли

незваная, в покои короля!

      – Вам не следует здесь находиться… – Акмаль мгновенно пересек комнату, готовый выдворить Лейлу за дверь, но твердый взгляд фиалковых глаз остановил его. И когда она вновь заговорила, ее голос был уже не столь нежен:

      – Вы будете называть меня «ваше величество».

      Она стояла совершенно спокойно, все еще укутанная покрывалом. Акмаль низко поклонился. Бедняга явно разрывался между необходимостью соблюсти этикет и потребностью защитить своего господина. Но Завиан не рассердился. Наоборот. Он пришел в восторг. Он с удовольствием наблюдал, как Акмаль старается умиротворить их обоих. И – редкий случай! – на его губах заиграла улыбка.

      – Ваше величество, я как раз намеревался идти к вам, чтобы сообщить решение короля…

      – Как неприятно, – королева больше не смотрела на Акмаля, она перевела взгляд на Завиана, и улыбка слетела с его лица, – что муж и жена должны разговаривать друг с другом через советников. – Она продолжала смотреть в глаза Завиану. – Пожалуйста, сообщите королю, что в этом вопросе королева, к сожалению, не может ему уступить. Народ Хейдара должен знать, что их новый король помнит свои обязанности и хочет помочь управлять страной. Мимолетный визит народ не успокоит.

      – Ваше величество. – Акмаль начал добросовестно пересказывать ее слова. – Королева изволила сказать…

      – Замолчите! – прикрикнул Завиан на визиря. – Оставьте нас.

      Когда Акмаль ушел, попутно выпихнув из комнаты и камердинера, Завиан медленно пошел к Лейле, но она не шевельнулась, лишь слабо моргнула. Видны были только ее глаза, но на этот раз они не опустились при его приближении.

      – Я обдумал вашу просьбу, – сказал Завиан, – и, поскольку я серьезно отношусь к моим новым обязанностям…

      – Так серьезно, – прервала она, – что даже не соизволили явиться вовремя на церемонию бракосочетания!

      Да как она смеет?!

      Она не должна задавать ему вопросы! Она должна была бы гордиться, что король Кьюзи стал ее мужем!

      – Я опоздал не без причины. – Он не должен был бы давать даже такое объяснение, и уж конечно не должен был сообщать ей причину своего опоздания.

      Ему никогда и никому не приходилось давать объяснения. Достаточно было его решения, его слова его присутствия. Неужели она думает, что он будет стоять перед ней и объяснять причины?

      Но она тем не менее ждала объяснений.

      Такое нахальство вызвало у Завиана жесткую улыбку. Что ж, может быть, он и скажет ей, в чем дело, и посмотрит, как она воспримет тот факт, что ее новому мужу иногда кажется, что он сходит с ума. Что шрамы на его запястьях горят так сильно, словно вот-вот лопнет кожа. Что иногда, когда он просто спокойно сидит, ему чудится, будто он слышит, как смеется ребенок…

      Завиан мог вообразить ее реакцию на такие признания. Особенно если он добавит, что этот ребенок – он сам.

      – Вы заставили меня прождать почти час, – Лейла пристально смотрела ему в глаза, – и никак не