Будь моим отцом. Эллина Наумова

наук способны учиться на ошибках коллег и детей делают нечасто.

      – Но мама блондинка, а я темноволосая и черноглазая! – запротестовала девушка.

      – Вот этого я и боялась, – тоскливо вздохнула женщина. – Не заставляй меня проклинать собственный язык. Разве все брюнеты принадлежат одной национальности? И потом, Аня бегала на кафедру пару лет, пока там были знакомые девочки. Они поступили, их места заняли незнакомки. А навещать заведующих… Это из области фантастики… Неуловимые и труднодоступные из-за огромной занятости господа.

      – и все-таки фамилия, имя, отчество у этого… Кстати, почему вы о завкафедрой во множественном числе говорите? – не отступила настырная гостья.

      – Да тогда из-за ремонта и строительства в одном здании довольно долго ютились две клиники, две кафедры. И обеими руководили пожилые заслуженные евреи. Оба, имей в виду, завидные семьянины – жены, дети. Твоя мама работала секретарем в терапии. Но хирургия была совсем рядом. Послушай, Лера, ну, нет шансов, что кто-то из них твой отец. Извини, слухи долетали… Оба мужика были ходоками с громадным стажем… Умели избегать сюрпризов. Я же не только для очистки совести тебе правду рассказываю. Ты должна учитывать, что у Ани возникали экзотические и смелые идеи. Но вела она себя очень тихо и скромно. Ты же только что описала свою родню. Она была такой же. И еще… Однажды она привела на вечеринку одноклассницу. Как-то странно ее называла… А, вспомнила, Клавдюша. Эта самая Клавдюша работала медсестрой и откровенно завидовала будущим врачам. Есть такие сестрички, которые уверены, что больше докторов знают и умеют. Свое превосходство над нами она выражала своеобразно – ни с кем не разговаривала и третировала Аню. Та только посмеивалась и утешала ее комплиментами. Мол, Клавдюша у нас самая умная, самая красивая, у нее жених замечательный. Мы бесились, шептались, что Тимофеева из-за каких-то комплексов потворствует наглости и хамству. Она же просто так дружила. Понимаешь? Добрая душа. Я не представляю, как Аня расчетливо соблазняет матерого ловеласа. Подлости не хватило бы… Слушай, а эта Клавдюша могла знать, кто твой отец. Ты с ней не связывалась?

      – Я ее не помню. – Девушка наморщила высокий лоб, но он быстро разгладился. – Скорее всего, она прекратила общаться с мамой, как только вышла за своего замечательного жениха.

      – Во всяком случае, некая осведомленная Клавдия была в Аниной молодости. Больше мне нечего тебе сообщить. Еще чайку? – Алла Константиновна давала понять, что закончила.

      На самом деле она вовсе не была уверена в том, что Аня Тимофеева не добилась своего от одного из престарелых сластолюбцев. Этих-то пористой кожей лица, бесформенным носом и маленьким ростом не смутишь. Тем более при наличии остальных внешних достоинств. И при явном томлении девушки за двадцать. Роман со студенткой был опасен, но с интерном напоследок можно было и согрешить. Вдруг она проходила интернатуру там же, где начинала секретарем? Вполне можно было явиться к профессору и попроситься к нему в клинику