Наследство тетушки Энн (сборник). Стася Холод

зловещего. Хозяин тоже любил отпустить шуточку по поводу чаши Святого Джайлса, мысль о которой ни у кого здесь не вызывала страха. А какой прок бояться того, чего все равно не миновать? Когда Артур немного подрос, Жареный забавлял его Ньюгейтским псом. Он оттопыривал большой палец, указательный сгибал, делая ладонь горизонтально, и на стене как по волшебству появлялся серый собачий профиль. Артур был его рождественским чудом, первым и единственным, каких на самом деле не бывает, и Жареный хотел дать ему все, чего не получил сам.

      Непостижимо, но дети умирают не только в приютах, не только в грязных подворотнях, но и в белоснежных кружевных детских, на руках опрятных, улыбчивых нянюшек, в том числе и обладательниц блестящих рекомендательных писем, а Артур выжил. Почему? Быть может, потому что в них не было того, что было в Жареном Каштане, – несгибаемой мощи, любви, преданности, к тому же вынянчить Артура ему велело его сердце.

      Артур стал его сыном, учеником, другом, и даже более того – принцем. Прежний хозяин, умирая, назначил своим преемником Жареного Каштана, оставив ему стены притона, шайку отборного ворья от пяти и старше, проверенную, надежную сеть скупщиков краденого и кое-какие знакомства в полиции, но говорить об этом вслух было не принято. Шайка постоянно пополнялась свежей кровью, причем его жулики были самыми воспитанными в Лондоне. По крайней мере, новоприбывших беспризорников здесь отмывали от многослойной грязи в большом корыте, а их кишащие паразитами лохмотья бросали в огонь. Жареный не хотел, чтобы по его принцу скакали блохи. С тех пор, как у него появился Артур, он научился варить вкусную овсяную кашу, стирать, даже орудовать иглой и портняжными ножницами. Он подгонял купленные на барахолке вещи, чтобы они были Артуру по костям. Вор и мошенник, Жареный Каштан старался передать сыну все, что умел сам, и парень из него получился хитрый, ловкий и сообразительный. Артур исправно вносил долю в общий котел. Да он и не мог себе позволить прийти с пустыми руками, видя, как отец им гордится. Воровать было трудно и опасно и требовало сноровки. Будучи мастером своего темного ремесла, Артур знал себе цену. Он незаметно наблюдал за домами, выясняя, когда хозяева уходят на службу, а хозяйки – за покупками, проверял задние калитки – заперты ли они, – а в случае, если его ловили за шиворот, умел пустить фальшивую слезу и без сучка без задоринки рассказать легенду, что больная матушка велела ему одолжить бульона у миссис Смитсон, но он ошибся адресом. Артур искусно прикидывался сыном бедной богобоязненной вдовы и в этом образе крал товар прямо с прилавков. Войдя в школу, он огляделся по сторонам и, следуя привычке, первым делом засунул за пазуху грифель. В просторной светлой комнате рядами стояли столы и скамьи, на стене висела непонятного назначения черная доска, а со второго этажа доносился стук молотка. Тут на лестнице послышались шаги, и появился хозяин, молодой джентльмен с ясным добрым взглядом и высоким честным лбом. Судя по всему, известность ему нравилась: