Шахматы для одного. Александра Дмитриевна Тельных

хитро протянул он,– но именно поэтому из нас двоих двести лет мне. Я не глупее тебя.

      – Хочешь сказать, ты меня умнее? – повышая голос, возмутилась Ольга.

      Дэниэл многозначительно посмотрел в ее сторону, подмигнул, но ничего не ответил, а только очаровательно улыбнулся. Ольга в ответ тоже расплылась в улыбке.

      – Пора возвращать тебя сестрам, – печально заметил Дейли, и они пошли к машине.

      – Можно попросить тебя кое о чем? – пристегнув ремень, спросила Ольга.

      – Можно, – кивнув головой, разрешил Дэниэл.

      Восторг Ольги вспыхнул легким багряным румянцем на ее щеках.

      – Сыграешь со мной? – прошептала она и, затаив дыхание, стала ждать ответа.

      – Выбирай произведение.

      – "Либертанго" Астора Пьяццолла, – быстро ответила Трубецкая, – Только где нам взять виолончель?

      – У меня в студии.

      – Звучит как приглашение в гости.

      – Правда что ли? – и снова на лице военного появилась эта чарующая улыбка.

      Они договорились о следующей встрече в его студии звукозаписи. Дэниэл завел мотор, включил радио и повез возвращать девушку сестрам, как и собирался. Ольга попросила остановить машину за пару кварталов до дома, желая пройтись в одиночестве.

      Вряд ли, дорогой читатель, я бы смог выразить свое отношение к тому, что происходило между этими молодыми людьми. Я, к несчастью для своих родителей и своего юриста, не был влюблен или женат, так что едва ли оказывался в подобном положении. И раз я не женат, детей у меня тоже не имеется.

      Ольга же думала и думала обо всем этом без остановки, пока ее ноги не привели ее к домашнему саду, перед которым она застыла, как вкопанная. Но причиной ее остановки было столкновение отнюдь не с плетеными ограждениями, а с обретшими плоть воспоминаниями прошлого. Прямо перед домом стояли две фигуры: одна, женская, которую, разумеется, Ольга без труда распознала в сумерках, принадлежала ее старшей сестре, а вторая, мужская, имела неизвестное происхождение. Фигуры вели непринужденную и живую беседу, не слыша шороха и вообще не замечая ничего вокруг себя, так что Ольга сделала пару шагов к ним, стараясь передвигаться как можно тише в этих лакированных туфлях на шпильке. Щурясь и по-гусиному вытягивая шею, она кралась к двум людям, и чем ближе она была к ним, чем громче и яснее становились их голоса, тем ниже падало ее сердце в груди и сильнее кололо в пальцах. Когда ей, наконец, удалось совершенно точно определить имя мужской фигуры, она выскочила перед парой, как выскакивает убийца из-за угла, и в накрывающей ее ярости воскликнула:

      – Цхавребов?

      Фигуры вздрогнули от внезапного возгласа, обе повернулись в сторону кричавшей. Женя замешкалась, глаза ее округлились на секунду, она машинально развела руками, но тут же соединила их вместе, отчего получился звонкий хлопок. Она подошла к сестре, язык ее тела всеми способами пытался принести извинения за такое происшествие.

      – Камелот, ты знаешь, Артур приехал! – шумно выдыхая, полу радостно, полу