Пьяная утка. Галина Милоградская

без четверти шесть, скоро начнут бить. Их звук всегда действовал на меня успокаивающе, напоминая о днях, когда в моей жизни не было проблем в виде развода, двенадцатилетней дочки и паба, который отнимал практически все жизненные силы. Иногда казалось, что всё хорошее в жизни уже произошло, и последующие годы будут заполнены бесконечными подсчётами прибыли и убытков и наблюдением за тем, как быстро взрослеет дочка. От этих мыслей становилось так плохо, хоть волком вой! Ведь вполне себе ещё молодая женщина, всего-то немного за тридцать. И что теперь, крест на себе ставить? Где можно сейчас найти мужчину? В Интернете одни извращенцы и озабоченные малолетки. А в клубах полно геев. Нет, ничего против последних я не имею – среди них много красавчиков, но вот они почему-то про меня так не думают…

      – Два биттера и три лагера. – Подошедший к стойке мужчина проводил взглядом разношёрстную компанию: два парня и три девушки. Судя по всему, туристы. Расположились за одним из больших столов, покидав разноцветные рюкзаки на лавки, и теперь увлечённо разглядывают сделанные за день фотографии, то и дело тыкая пальцами в экран, чтобы приблизить изображение.

      – Веселые у вас тут утки, – мужчина кивнул на картины с пернатыми, во множестве украшавшие облицованные деревянными панелями стены. Я их нарисовала по просьбе папы давно, кажется, ещё в прошлой жизни, когда училась в колледже Святого Мартина**. На одной из них три утки-мандаринки танцевали канкан. На другой пять уток играли в покер, а на самой большой, висевшей над камином, была изображена пьяная в стельку утка, держащая в одном крыле бутылку, а другим пытавшаяся взмахнуть, чтобы улететь. Рядом висел датированный позапрошлым веком документ о выдаче лицензии пабу «Пьяная утка». Им мы гордились больше всего. Не каждый паб в городе может похвастаться полуторасталетней историей!

      – Спасибо. – Я кивнула, взяла бокал и принялась наполнять его светлым пивом. Мужчина отошёл к столу, ждать, пока наполнятся бокалы.

      – Китти! – Юркая официантка, как всегда, выскочила как чёртик из табакерки и застыла перед стойкой, улыбаясь во все тридцать два зуба и глядя на меня взглядом преданного пса. – Где тебя носит?

      – Я отошла на пару секунд, миссис Джейн, – виновато пропела она, сделав огромные глаза. И добавила счастливым громким шёпотом: – У меня начались месячные! Представляете! Я так обрадовалась, что тут же позвонила Джону! Он сказал, что раз уж я не беременна, то мы можем…

      – Давай без подробностей! – Меня едва не перекосило: Китти обожала делиться с окружающими интимными подробностями своей жизни, нисколько не задумываясь о том, хотят ли эти окружающие слушать о том, сколько раз у неё за ночь был оргазм или почему у неё опять выскочило раздражение на интимных местах.

      Колокольчик у двери снова зазвенел, впуская очередную партию туристов, на этот раз четырёх улыбающихся азиатов, обвешанных фотоаппаратами. Я тихонько вздохнула: с ними общаться было тяжелее всего. Наш диалог превращался в разговор