Лед. Бернар Миньер

подумал, что это очко в пользу охранника. Ему нетрудно было себе представить, что такое непогода в этих местах. Порывы ветра, снег, ветхие заброшенные дома, в которых гуляют сквозняки, старые скрипучие ставни и двери… животный страх – тот, что охватывал первобытных людей перед лицом бушующей природы. С ним трудно справиться даже вдвоем.

      Он был в сомнении. Версии обоих охранников совпадали, и все-таки майор им не верил. Как ни крути, в одном он был уверен: они врут.

      – Как?

      – Показания совпадают.

      – Да.

      – Чересчур.

      – Я тоже так думаю.

      Майяр, Циглер и Сервас собрались в маленькой комнате без окон, освещенной бледным светом неоновой лампы. На стене висел плакат «Медицина труда. Предупреждение и оценка профессиональных рисков» с инструкциями и номером телефона. Лица обоих представителей жандармерии выглядели усталыми. Сервас знал, что его физиономия не лучше. В такой час и в этом месте у них возникло впечатление, что они оказались на краю всего: усталости, света, ночи…

      Кто-то принес стаканчики с кофе. Сервас посмотрел на часы. Пять тридцать две. Марк Моран с посеревшим лицом и красными глазами распрощался со всеми и уехал домой двумя часами раньше. Сервас увидел, что Циглер стучит пальцами по клавиатуре ноутбука, и нахмурился. Несмотря на усталость, она сосредоточенно строчила рапорт.

      – Они сговорились еще до того, как их разделили, – заключил он, допивая кофе. – Либо потому, что нарушили инструкцию и набезобразничали, либо им есть что скрывать.

      – Что они натворили? – спросила Циглер.

      Он подумал, смял пластиковый стаканчик и бросил его в корзину для мусора, но промахнулся.

      – Нам нечего им предъявить, – сказал Сервас, нагибаясь, чтобы поднять стаканчик. – Их надо отпускать.

      Сервас представил себе охранников. Оба они доверия не внушали. За семнадцать лет работы он повидал великое множество таких типов. Перед допросом Циглер сообщила, что они состояли на учете в картотеке Системы обращений по установленным правонарушениям STIC, в просторечии – были «застикованы». Само по себе это мало что значило. В системе зафиксировано двадцать шесть миллионов таких обращений, среди них нарушения пятой категории, так называемые мелкие, что вызвало возмущение защитников личных свобод граждан. Потому они и присудили французской полиции приз Большого брата за установление этой своеобразной наблюдательной вышки.

      Но Сервас и Циглер раскопали, что оба охранника фигурировали также и в списках первой категории в досье криминалистического учета. Они много раз отбывали в тюрьме краткосрочные наказания за разные провинности: нанесение тяжких телесных повреждений, угрозы убить, незаконное лишение свободы, вымогательство и еще множество проступков, связанных с насилием, в том числе и по отношению к собственным товарищам. Несмотря на такой солидный послужной список, им присудили в общей сложности по пять лет. На допросах они были кроткие, как овечки, утверждали, что урок пойдет им на пользу и они снова встанут в строй. Кредо у