Лед. Бернар Миньер

Каменные стены, бетонные лестницы, цементные полы… Интересно, для чего поначалу предназначалось это здание? Сквозь большую застекленную дверь виднелись горы, уже окутанные вечерней мглой. Диана и не заметила, как пролетело время. Вдруг рядом с ней возникла какая-то безмолвная тень, и она вздрогнула от неожиданности.

      – Мадемуазель Берг, позвольте вам представить нашу старшую медицинскую сестру, Элизабет Ферней. Ну как нынче вечером наши «асы», Лиза?

      – Немного нервничают. Не знаю, как им это удалось, но они в курсе происшествия на электростанции.

      Голос холодный и властный. Старшая сестра оказалась высокой женщиной лет сорока, со строгим и жестким лицом, которое, однако, вовсе не производило неприятного впечатления. Каштановые волосы, надменный вид и прямой взгляд, какой бывает у людей, постоянно готовых от чего-то обороняться. Услышав последнюю фразу, Диана вспомнила заставу на шоссе.

      – Меня по дороге остановили жандармы, – сказала она. – А что случилось?

      Ксавье не счел нужным ответить. Диана, казалось, вмиг стала для него величиной, не стоящей внимания.

      Лиза Ферней повела в ее сторону темными глазами, снова посмотрела на психиатра и спросила:

      – Надеюсь, вы не собираетесь вести ее сегодня вечером в сектор А?

      – Мадемуазель Берг – наш новый… психолог, Лиза. Она здесь ненадолго, но доступ у нее будет ко всему.

      Старшая медсестра снова задержала взгляд на Диане, а затем двинулась вверх по лестнице.

      – В таком случае, полагаю, нам придется часто встречаться.

      Бетонные ступени вели еще к одной двери, на самый верх здания. Она была не застеклена, а сварена из толстой стали, в ней виднелось квадратное окошко наподобие иллюминатора. За ним Диана разглядела еще одну такую же дверь. Шлюзовая камера, как на подводных лодках или в подвалах банков. Из-за наличника двери их снимала камера.

      – Добрый вечер, Люка, – сказал Ксавье, глядя в объектив. – Откроешь нам?

      Светодиодная лампа из красной стала зеленой, и Ксавье потянул на себя тяжелую бронированную дверь. Оказавшись внутри, они молча ждали, пока дверь снова закроется. В закрытом пространстве Диана сразу различила запах духов старшей медсестры, стоявшей рядом с ней. В нем преобладали металлические и минеральные нотки. Вдруг из-за второй двери раздался долгий вопль, который надолго повис в воздухе.

      – Как я вам уже говорил, к пациентам сектора А, – начал Ксавье, словно не замечая крика, – мы применяем аверсивную терапию специального вида, так называемую дрессировку. – Он уже второй раз произносил это слово, и Диана снова напряглась. – Повторяю, эти индивидуумы – полные социопаты. Никаких сожалений, сопереживания, надежды на выздоровление. Помимо дрессировки, мы довольствуемся минимальной терапией, к примеру, регулярно контролируем уровень серотонина в крови. Низкий показатель связан с импульсивностью и насилием. В остальном же наша главная задача – не давать им возможности наносить вред. Эти монстры ничего не боятся.