Хроники Максима Волгина. Игорь Вереснев

Максим понял главное: дверь, сквозь которую они вошли в этот мир, исчезла!

      Какое-то время они сидели, оглядываясь по сторонам, вслушиваясь в непонятные шорохи, всплески, бульканье и чавканье, долетавшие из глубин туннелей. Затем Рен-Рендук осторожно поднялся на ноги, хмуро уставился на Максима:

      – Куда ты нас привел?

      – Не знаю, – честно признался тот.

      В самом деле, откуда он мог знать, куда ведут двери? Но на Землю это не походило однозначно. Рен-Рендук помолчал. Обвел взглядом похожие, словно близнецы, двухметровые дыры, ткнул пальцем в одну из них:

      – Туда! – и добавил для Максима: – Ты пойдешь первым! Улизнуть не вздумай, мы тебя на прицеле держать будем.

      Максим не возражал: первым так первым, какая разница? И сбегать он пока не собирался. Непонятно ведь, куда тут бежать.

      Внутренности туннеля тоже светились, но структура его поверхности оказалась иной. Пол здесь застилали толстые, плотно прижатые друг к другу складки. Идти было не сложно, но стоило остановиться, как ступни погружались между складок, где было горячо и влажно. И воздух был влажным. А еще он пах – чем-то приторным, неприятным. Сначала это было едва заметно, но чем дальше, тем запах делался ощутимее, резче…

      Они шли и шли, а туннель тянулся и тянулся. Если бы не хронометр, исправно тикающий в голове, могло показаться, что время замерло. Минут через десять Максим сообразил, что туннель вовсе не прямой как стрела. Он плавно закруглялся и уходил под уклон. Затем туннель стал изгибаться то в одну сторону, то в другую, то вверх, то вниз. В боковых стенах его появились длинные продольные отверстия шириной в две-три ладони. Несло оттуда таким зловоньем, что не только заглянуть, но и приближаться к этим щелям не хотелось.

      А затем они увидели оранжевое пятно на полу. Чем это может быть, Максим догадался сразу. Но не хотел верить своей догадке, пока не подошли, не склонились над находкой. На полу лежала, наполовину вдавленная в его складки, оранжевая рубаха рубболиста. Кому именно она принадлежала, определить было невозможно – в мире, где пониматель называет имя каждого, на кого посмотришь, рисовать номера на спортивной форме ни к чему. Но то, что это был кто-то из их команды, – несомненно.

      Максим осторожно приподнял рубаху. И тут же выронил, отдернул руку. Разумеется, хозяин мог зачем-то снять ее и выбросить. Но… это никак не объясняло темные липкие пятна на ней. Пятна крови! И вряд ли человек по собственной воле пожелал остаться голым – под рубахой лежали и шорты. Вернее, недавно лежали, а теперь были почти полностью поглощены складками пола, лишь краешек штанины торчал.

      – Кто ж его так? – спросил один из охранников.

      Голос у него был глухой и дрожал. Ему никто не ответил. Зато все, как по команде, принялись оглядываться, вслушиваться в бульканье и чавканье, доносившееся из-за стен туннеля.

      – Гоэльт? – несмело позвал Максим. Как ему хотелось, чтобы одежда принадлежала не Гоэльту!

      Рен-Рендук крепко сдавил его плечо.

      – Тихо! Хочешь, чтобы оно и за нами вернулось?

      Нет,