Перерождение. Галина Валентиновна Чередий

– никогда, – обрадовал альфа. – Но если проживешь достаточно долго, то любая рана станет заживать за сутки, двое.

      Меня неожиданно передернуло так сильно, что аж зубы лязгнули. Но причиной был не холод и не омерзение от липнущей к телу одежды. По коже во всех чувствительных местах словно прошлись раздражающе царапающими коготками. Раздражающе тем сильнее оттого, что это было еще и пронзительно-возбуждающим. А еще… как будто эти ощущения были не совсем моими или не так… не только моими. Какого черта?

      – И почему же это так, как у тебя, не будет? – пробормотала, тряхнув головой, отгоняя странное наваждение. – И сколько это «достаточно долго»?

      – Я – Зверорожденный, пупс, а ты обращенная, – ответил Риэр на мой первый вопрос и, видимо, решив, что сделал это исчерпывающе, перешел ко второму пункту: – Лет пятьдесят.

      – Повышенная регенерация на пенсии мне будет очень кстати, – фыркнула я и наконец озадачилась присмотреться, в каком направлении мы ехали. Точно определить не смогла, похоже, пригород, одно ясно – точно не ко мне домой.

      Странное царапанье повторилось теперь будто уже глубже кожи, и меня снова тряхнуло. Плюс в низ живота будто мягко, но настойчиво ткнул горячий кулак, заставляя стиснуть зубы и сжать бедра. И чертов запах… От меня несло той самой помойкой, около которой пришлось валяться, чужой кровью, мокрой псиной, еще не пойми чем, чем-то на редкость отвратительным, но это никак не мешало собственному аромату Риэра не просто просачиваться сквозь всю эту гадость, но и перекрывать ее, становясь почти единственным, на чем считал нужным сконцентрироваться мой мозг. Да что же такое-то?

      – Не парься, бабулькой ты точно выглядеть не будешь к тому времени, только полную силу наберешь. Если доживешь, конечно.

      – Это что у тебя, главная фраза недели? – повысила я голос, чувствуя, как постепенно начинала закипать от неспособности контролировать происходившее с моим телом и сознанием. За это остро захотелось понаблюдать за смертью долбаного Мурата еще… раз пятьсот! И поучаствовать тоже. И еще раз несколько прибить Риэра. – А где труп? Нас же никто не мог видеть? И куда мы вообще едем?

      – Без сознания ты мне нравилась больше! – закатил глаза Риэр. – Помолчи и прекрати сыпать вопросами!

      – Ладно. Тогда ответь только на один. Когда я буду дома, и как скоро ты уберешься из моей жизни и квартиры?

      – Это два вопроса! – рыкнул Риэр. – И когда сам сочту необходимым. Довольна?

      – Нет!

      – Ну и пофиг! – Он резко куда-то свернул, спустя минуты три мы подкатили к воротам из металлопрофиля и альфа требовательно нажал на клаксон.

      Ворота дрогнули и стали отъезжать в сторону, а в салон просочился мерзкий запах, с лихвой перекрывающий все остальные.

      – Что за ужас? – скривилась я, зажимая нос.

      – Мусоросжигательный завод, – довольно оскалился Риэр. – Надо же убирать за собой, пупс.

      Да что же это за нескончаемый вояж по помойкам всех видов и размеров у меня?