Чудесная осень чародейки Ажбеты. Сказки заповедного леса. Любовь Сушко

счастье, ведь я никому не нужна.

      Ушел Домовой, он давно не со мной,

      Вот счастье, остаться во мраке одной.

      Пляшет, безумная там до упаду,

      Свободна, и больше ярма ей не надо.

      Не только прекрасная Берегиня осени исполняла свои танцы при ясной луне в поры листопада.

      Леший вышел на поляну и залюбовался молоденькой Кикиморой.

      Такую красотку он видел в первый раз.

      Она кружилась, странно изгибаясь и радостно смеялась, глядя на завороженного старика.

      – Что же ты тут делаешь, душа моя? – удивленно спросил он

      – Жизни и осени радуюсь, – отвечала Кикимора.

      – А что же ты свою хозяйство оставила? – удивился Леший.

      – Так вышло, – пожала она плечами, куда-то исчез соседский Домовой, и его Кикимора перебралась к нашему.

      – И что же, она вытеснила тебя из своего дома.

      – Вытеснила, – призналась та, – я сначала и сама подивилась тому, как легко и просто это у нее получилось, а потом посмотрела на них, и порадовалась, и даже поблагодарила мою врагиню за то, ведь свобода, и радость – это так прекрасно.

      Задумался Леший.

      – Но разве не должно быть у каждой своего дома, своего хозяйства?

      – Мне тоже так матушка говорила когда-то, вот я и вцепилась в этого ворчливого старика, думала, что без этого никак не обойтись, но все это такая глупость, как хорошо быть вольной, забыть про все хлопоты и заботы и кружиться.

      Но тебе придется заплатить за свободу, лесные духи уже в Пекло собираются, там во тьме им придется морозы и вьюги переждать, потому что нет на всех теплых изб, огня столько в лесу нет, как в Пекле.

      – Да какого же мне Пекла бояться, если я столько времени с муженьком моим провела, – пожала плечами Кикимора – мне любое Пекло теперь Ирием покажется настоящим.

      Как ни пугал ее Леший, ничего не испугало Кикимору.

      Но только теперь за кустами он заметил старую и несчастную ее соперницу.

      Та стояла и тихонько вытирала слезы кулачками, в которых были зажаты ягоды шиповника.

      Подошел к ней Леший и спросил:

      – А ты что ревешь, у тебя вроде бы теперь есть и теплый дом, и муж под боком, разве не этого тебе и хотелось больше всего?

      – Хотелось то хотелось, – согласилась Кикимора, – казалось мне, что обошла я эту Стрекозу, перехитрила ее, а что вышло на самом деле, нет мне от него житья, только и уходить уже не хочется, все-таки свой дом, свое хозяйство, это она плясать и веселиться может, а мне надо делом каким-то заниматься, ведь без него и без мужа, я пропаду совсем.

      – Так уж и пропадешь? – хитровато усмехнулся Леший.

      – Ну если не я без него, так он без меня точно пропадет, как же Домовой без своей Кикиморы обойтись может, а на нее надежда маленькая, вон вырвалась на волю и радуется.

      То на одну, то на другую смотрел Леший и никак понять он не мог, какая из них права, какая виновата.

      Домовые только считались у них весельчаками и добряками, на самом деле от долгой жизни с людьми они порой становились и сами такими же несносными, только ворчливый старик умирал скоро, а Домовой оставался.

      – Ладно,