Бремя молчания. Хизер Гуденкауф

маслом, она не любит джем». Откуда она знает, что Калли любит или не любит, если Калли не говорит? Не понимаю. – Он качает головой.

      – Родственные души, – слышится негромкий голос с лестницы. В кухню заходит Тони. В одной руке у нее ношеные теннисные туфли, в другой – такие же старые шлепанцы. – Они родственные души, – повторяет она, заметив наши недоуменные взгляды. – Каждая из них точно знает, что нужно подружке. Петра умеет читать мысли Калли, как книгу. Она знает, в какую игру Калли хочет играть, знает, когда ей больно, – в общем, все. И то же самое с Калли. Она знает, что Петра боится грозы, уводит ее к себе в комнату и нарочно громко заводит музыку, которая перекрывает раскаты грома. А если Петре грустно, Калли умеет ее рассмешить. Калли строит такие забавные рожицы, что даже мы хохочем до слез. Они лучшие подруги. Не знаю, как объяснить, но у них как-то все получается. И я этому рада. Петре все равно, что Калли не умеет говорить, а Калли все равно, что Петра боится грома и иногда до сих пор сосет палец. – Тони умолкает и показывает мне туфли. – Ее туфли здесь. На следующей неделе мы собираемся купить ей новые, к школе. Ее ковбойские сапожки в гараже, я их сегодня видела. Так что Калли ушла босиком… Не понимаю. Без обуви она в лес не ходит.

      Подбородок у Тони начинает дрожать – впервые с тех пор, как пропала ее дочь, видно, что ей страшно. Я кладу руку ей на плечо, и она не отстраняется.

      Бен

      Я побывал во всех наших любимых местах. Первым делом спустился в Ивовую низину, где мы качаемся на ветках плакучих ив, когда играем в обезьян. Внимательно осмотрел все семь деревьев, надеясь, что под одним из них найду вас с Петрой и что вы играете в прятки. Потом я дошел до Моста Одинокого Дерева. На самом деле это не мост, а просто довольно узкое старое дерево, упавшее поперек речушки. Сколько раз мы с тобой перебегали по нему на другой берег по очереди и соревновались, кто быстрее! Я всегда выигрывал. Но вас не было и там. Я прошел всю тропу вдоль Квакшина пруда туда и обратно, уверенный, что найду вас там и что вы высматриваете лягушек. Снова неудача… Мне не хотелось возвращаться домой без вас.

      Я начинаю думать: может, отец взял вас с собой на рыбалку? Такая выходка вполне в его духе. Ни с того ни с сего он иногда вдруг превращается в доброго папочку, который устраивает детям незабываемую поездку. Бывает, он по целым неделям не обращает на нас внимания, а потом вдруг замечает и ведет куда-нибудь развлекаться. Однажды он вот так же вдруг взял меня с собой на рыбалку на Ивянку. Мы вышли из дома вечером, только я и он. Наживки у нас не было, поэтому мы ловили на плавленый сыр, взятый в холодильнике. Мы довольно долго просидели на берегу, в том месте, где речка шире всего. Почти не разговаривали, только хлопали комаров да вытягивали головастиков и окуньков – и смеялись над нашим уловом. Потом мы поспорили на пять баксов, кто поймает самую маленькую рыбешку, и я выиграл. Я поймал окунька размером с гуппи. Еще мы грызли арахис, а скорлупу швыряли в воду. И пили газировку. Когда солнце начало садиться, мы услышали, как стрекочут сверчки, и папа сказал: «Можно вычислить, какая сейчас температура,