Разрушь меня. Слава Соло

хотя действительно довольна тем, что бледная кожа прибрела легкий бронзовый оттенок.

      – Давай я за тобой заеду вечером и оценю, – веселится Олег, – говорят, он проявляется только через несколько часов.

      – Ты не подвезешь её до дома? – удивляется Юля.

      – В смысле? – не понимаю я. – Я думала мы вместе пройдемся сейчас.

      На самом деле я просто жаждала посплетничать и обсудить всё, что произошло сегодня, чтобы к вечеру уже быть готовой к новым событиям.

      – Нет, – тянет Юля, – меня Матвей до дома добросит.

      Моё лицо вытягивается, я вообще не понимаю, когда она успела с ним договориться. За весь день они не перекинулись и парой слов. Только если… Только если все эти смски, которые ей приходили, не были от Матвея.

      Какое-то непонятное чувство обиды наполняет всё моё существо. Юлька не сказала мне, что у них с Матвеем что-то есть, и сейчас я чувствую себя обманутой. Хотя с чего бы? Мы не то, чтобы лучшие подруги, докладывать мне о своих парнях она не обязана. Просто то, что я видела вчера и сегодня между ними, никак не вяжется с тем, что у них роман.

      – Ладно, – я сдергиваю полотенце с травы чуть резче чем бы мне того хотелось, – пройдусь сама.

      – Да не глупи, тут идти минут двадцать, – произносит Олег, – я довезу тебя, мне по пути, помнишь?

      По сути, отказываться глупо. Тащиться по проселочной дороге, искать путь, который я едва ли помню правильно…

      – Нет, не надо, хочу пройтись.

      Мой безапелляционный тон отбивает у Олега желание настаивать. Отказываюсь я и от предложения Сережи. Они оба как-то сразу начинают раздражать меня. Наводя мысли о том, что я просто перегрелась. Идиотская смена настроений, совершенно мне свойственная.

      И вот я, гордая и совершенно одинокая, машу вслед проезжающим мимо меня автомобилям, в которых ребята разъезжаются по домам.

      Как только музыка из открытых окон стихает, и пыль от их колес опадает обратно на дорогу, я начинаю понимать, какая же всё-таки дура.

      Идти вдоль поля оказывается страшновато. То ли у меня обнаружился страх открытых пространств, то ли я всё ещё жду, что на меня из высокой травы выпрыгнет какой-нибудь одичалый. Так, однозначно пора завязывать с чтением Кинга. Даю себе это обещание и сворачиваю направо, надеясь срезать. Ещё несколько минут блуждаю, пытаясь понять с какой стороны мы с Юлькой пришли и… понимаю, что ни черта не помню.

      Бешусь на Юльку за слишком длинный язык, и вляну собственную глупость, за то, что не следила за дорогой, за то, что отказалась от предложения Олега, за то, что вообще приехала в эту дыру.

      Бессилие как-то разом обрушивается на меня, и я оседаю на дорогу, покрытую желтоватым песком, подтягивая колени. Плевать, что платье испорчено, плевать, что здесь наверняка куча змей и насекомых, сейчас меня ничто из этого не волнует. Невыплаканные слезы настигают меня, и прячу лицо в сложенных руках, роняя слезы на землю Ласточкино. Я даже толком-то и сама себе не могу объяснить, почему на душе так паршиво, но есть такие моменты, когда просто хочется