Морская ведьма. Екатерина Оленева

назад, опираясь на руки.

      Фабиан до хруста сжал зубы, чувствуя отвращения к самому себе, презирая себя за то, что чувствовал, но он был в силах противиться накатившему наваждению. Рука словно против воли потянулась к штанам, распустила завязки, сжала твёрдый, как камень, член.

      Он был так сильно возбуждён, что тело требовало немедленной разрядки.

      А она бесстыдно откинулась на подушки и насмешливо наблюдала, приподняв бровь. Одновременно и доступная, и бесстрастная, как древний идол.

      Ненавидя её за свою слабость, Фабиан позволил себе наброситься на неё диким зверем. Терзал её губы жадным поцелуем, сжимал руками маленькие груди, может быть, даже и до боли. Чувствуя, как всё быстрее бежит кровь по венам. Как всё сильнее полыхает в его теле жар.

      Это был яд, попавший в кровь. Теперь даже если бы ведьма приказала ему остановиться, он бы сопротивлялся – он бы пошёл до конца.

      Соитие было бурным, похожим на дикий опасный танец. Фабиан плавился на опасном, совершенно незнакомом ему огне, к которому оказался совершенно неподготовленным.

      Ведьма! Колдовское отродье! Наверняка это всё чары!

      Такого урагана, в который его затянуло, он в жизни не знал. Ни разу его сердце не билось в унисон всему тому безумию, что творилось вокруг.

      Заклинание: «Всё ради Расии», – забылось напрочь.

      Он его не вспомнил. Оно больше не действовало. Фабиан потерял себя в дьявольском поцелуе и бесовском сплетении тел.

      – Ведьма! – хрипло выдыхал он, бурно кончая.

      Фабиан и понятия не имел о том, что оргазмы могут быть такими яркими.

      Он ещё не успевает прийти в себя, как ведьма, змеёй выскользнув с кровати, набросила на плечи бархатное платье, пряча жемчуг своего тела в раковину одежд. А от её ледяного взгляда обнажённому Фабиану сделалось холодно.

      – Что ж? Ты не удивил меня, смертный, – протянула она с жёстким презрением. – Такой же жалкий, как многие тебе подобные.

      Фабиан, увы, не мог возразить. Он действительно сейчас и жалок, и омерзителен.

      Проклятая ведьма! Она пустила яд в его душу! А самые токсичные яды невозможно нейтрализовать простыми средствами.

      – Ты проиграл, мальчик, – коротко констатировала она.

      – Я сделал то, что ты требовала.

      – Я требовала доказать твою любовь к твоей принцессе. По-твоему, тем, как ты трахнул меня, ты проявил к ней безмерную любовь и уважение?

      – Ты сама потребовала от меня этого! – заорал он, срываясь.

      Ведьма села в кресло, забрасывая ногу на ногу. И он с трудом оторвался взгляд от её нежного колена, мелькающего в разрезе, заставляя себя сосредоточиться на разговоре.

      – Будешь лгать, что только мысли о Расии заставляли тебя действовать? – ухмыльнулась он. – Мы поиграем в игру, «я не знаю, что ты прикрываешься именем Расии и большой любовью к ней, чтобы оправдать то, что всегда готов отыметь подвернувшуюся под руку пригожую бабёнка»?

      – Ты околдовала меня…

      – Да что ты?

      – Ты – шлюха!