Февраль. Ирина Юрьевна Воронцова

третьем этаже, будут сегодня там.

      Вот как? В том числе, тот самый доктор Эрикссон, и невоспитанный венгр Лассард. Надеюсь, у него хватит такта не заявляться в окровавленном костюме на трапезу, и не пугать честных людей своим внешним видом? Надеюсь, что так.

      А вот на счёт Габриеля Гранье – это, пожалуй, можно расценивать как добрый знак. Надо же, как совпало! Я невольно улыбнулась, и это, конечно, не укрылось от моей внимательной подруги.

      – Чему ты улыбаешься, хотела бы я знать? – с издёвкой спросила она.

      – Радуюсь хорошей погоде на улице! – солгала я, не слишком-то удачно, но к правдоподобности я и не стремилась. От Франсуазы у меня никогда не было тайн. – Знаешь, у нас в Лионе в последнее время шли дожди! А здесь… даже и дышится как-то по-другому!

      – А может, всему виной смена обстановки? – Предположила моя подруга, и на этот раз голос её зазвучал серьёзнее. О, да, похоже впереди был тот самый «серьёзный разговор», которые я так не любила. И точно. Повернувшись ко мне, она взяла меня за руки, и спросила: – Ты рада, что мы наконец-то уехали?

      Я отвела взгляд. Я не знала, что сказать. С одной стороны – безусловно, я была просто счастлива оставить Францию хотя бы на две недели! Но с другой: я знала, что всё равно придётся возвращаться, и эти мысли угнетали меня.

      Вовремя я вспомнила о том, что Жозефина – вечная оптимистка! И, каким бы не было моё дальнейшее будущее, чёрные мысли не смогут испортить грядущие две недели беззаботного отдыха! Поэтому я подняла голову и искренне улыбнулась Франсуазе, и она с облегчением улыбнулась в ответ.

      – Спасибо, что поехала со мной, – искренне сказала ей я.

      – Разумеется! – ответила та, и, обняла меня так крепко, что рёбра мои неминуемо заныли в знак протеста. – Ты же без меня пропала бы, глупая моя Жозефина!

      И не поспоришь ведь, подумала я с улыбкой.

      IV

      Лакированные двери из красного дерева гостеприимно распахнулись перед нами, и мы попали в настоящую средневековую сказку. Здесь всё было так чудесно, что и словами не передать! Белые стены с позолотой, изысканная мебель в современном стиле ар-нуво

      [6]

      , расписной потолок с чуть мрачноватыми картинами из «Божественной комедии» Данте, а на полу – перламутровая плитка, выложенная в причудливый узор. На такую красоту и наступать-то было жалко! Я невольно улыбнулась, как обычно, чуткая к прекрасному, и вдруг поймала на себе заинтересованные взгляды со стороны уже собравшихся здесь постояльцев.

      Я поначалу подумала, что мы опоздали, и лишь потом заметила, что кое-какие места всё ещё пустовали, стало быть, я и Франсуаза не были единственными, кто пренебрёг приличиями.

      Как и следовало ожидать, Габриель Гранье, истинный француз и галантный кавалер, вышел из-за стола первым, чтобы зарекомендовать себя и предложить свои услуги. Он был обольстителен, он был безупречен, чёрт возьми! Лёгкий твидовый пиджак в светло-серых тонах, элегантный шейный платок вместо галстука, тёмная жилетка и тончайшая белая рубашка,