Проснуться живым. Надежда Первухина

семья: офицеры и высший генералитет. Мой прадедушка был конником в отряде самого Буденного еще до создания Первой конной. Дед пошел по его стопам…

      – В смысле?!

      – Стал военным, дослужился до генерала танковых войск. А бабушка, окончив одновременно с университетом аэроклуб, в Великую Отечественную командовала женской эскадрильей ночных бомбардировщиков. Кстати, этот наган – именной, его вручил моей бабушке за храбрость сам Сталин.

      – Ого! – Викентий рассматривал причудливую золотую вязь, покрывавшую вороненый ствол древнего револьвера.

      – Да, вот так-то! А вы испугались, когда я на вас его наставила?

      – Очень, – серьезно сказал он. – Как не испугаться за судьбу столь ценной исторической вещи?! Ее место в музее, а не в дамской сумочке…

      – Это уж мне решать. Ой, извините, конечно… Характер у меня не сахарный, понимаю, но это все из-за переживаний. Из-за этих ужасов!

      – Вы глотните водички и рассказывайте. Дальше. Про родителей расскажите, коль тему дедушки и бабушки мы уже обсудили.

      – Х-хорошо. Сразу после войны родилась моя мать. Старики расстроились – дед очень хотел мальчика, чтоб отдать его в Суворовское либо Нахимовское училище. Поэтому мама сделалась нелюбимым ребенком. А когда выросла, вообще пошла поперек воли родителей… Пожалуйста, выслушайте все это! Это важно! Говорят, иногда негативное влияние на жизнь человека оказывают тени его предков!

      – И вы полагаете, что вам с того света угрожает дедушка-генерал? Только не плачьте! Я вас слушаю внимательнейшим образом. Так чем ваша мать не угодила своим героическим родителям?

      – Она вышла замуж. Но не за того парня, которого ей прочили в женихи. На танцах она познакомилась с моим… будущим отцом.

      – …А он оказался простым рабочим, – протянул в пространство Викентий. Эта история представлялась ему старой как мир.

      – Да, токарем. И к тому же немосквичом, жившим в рабочем общежитии. Они с мамой тайно поженились, а когда явились пред очи дедушки и бабушки, тех хватил удар. Моим родителям пришлось уехать из Москвы на родину отца, в деревню Кирзачи…

      – Ор-ригинальное название.

      – Этой деревни даже на карте нет, – мрачно хмыкнула Надежда. – А я там, между прочим, родилась.

      – Безобразие какое! – попытался разрядить обстановку Викентий. – Но я думаю, население Кирзачей скоро осознает свою роковую ошибку и установит возле сельмага ваш памятник.

      Девушка этих потуг остроумия не оценила и глянула на дипломированного мага так, что тот почувствовал, будто его крепко держат за шиворот.

      – Я могу продолжать? – Надежда чуть поджала свои безупречно очерченные губы, покрытые темно-розовой помадой.

      – Д-да… Извините, я глупо пошутил, – смешался маг.

      Позднее, анализируя их первую встречу, Викентий поражался тому, как легко он пошел на поводу у этой красотки. Уже не он – практикующий чародей и прирожденный