Лети, ведьма, лети!. Надежда Первухина

грязь с лица и одежды.

      – Нормально? – спросила я Тарталью.

      – Вообще-то с косметикой было лучше, – деликатно сказал гном.

      – Какая косметика?! Это могильная пыль!

      – Так вот я и говорю…

      – Ну, Тарталья, ты совсем в женской красоте не разбираешься! Интересно, какая у тебя жена…

      – Жена у меня того…

      – Что?

      – Неинтересная совсем.

      – Сочувствую.

      – Ага. – Тарталья глядел на меня как-то непонятно. – Ну что, пошли в твои покои, родным и близким тебя доставлять?

      – Идем. Тут-то я уж знаю дорогу.

      Но не успели мы сделать и трех шагов, как двери оранжереи распахнулись, и в скромную обитель клематисов и примул ринулись толпой студентки третьей ступени. Это уже были довольно сильные ведьмы, но, к сожалению, безголовые, как и прочие тинейджеры в их возрасте.

      – Ищем здесь! – воскликнула одна, самая тощая и высокая. – Прочешем всю оранжерею!

      Мне стало жалко оранжерею, которой грозил столь радикальный метод воздействия, и я громко сказала, почти закричала:

      – Эй, девушки, кого ищем? Что суетимся?

      Взгляды всех студенток скрестились на мне как шпаги. А потом девушки дружно выдохнули:

      – Вот она!

      До меня дошло.

      – Девушки, так вы меня ищете?

      – Да, Госпожа, – склонились они в неумелом реверансе. – Вас ищет весь дворец.

      – Ну вот, я нашлась. И пропадала-то, может, час или два, а шороху навели…

      Предводительница студенток изумленно подняла на меня глаза:

      – Час или два? Госпожа, вас нет во дворце уже целые сутки!!! Ваши близкие сходят с ума, привлечены все силы розыска и охраны, даже газетчики что-то пронюхали о вашем исчезновении, но их пока удается сдерживать…

      – Сутки? – Теперь пришел черед мне вытаращивать глаза. – Ну ничего себе! Дайте-ка я попью водички из фонтана, надеюсь, она экологически чистая…

      Но попить мне не дали. Две студентки несубтильного формата и вида вцепились мне в руки и сказали:

      – Теперь мы вас ни за что не отпустим, пока не передадим лично Анне Николаевне Гюллинг!

      – Боже, моя бедная тетя, мой Брайан! Как они пережили эти сутки?

      И чтобы узнать это, я вместе со студентками и Тартальей бросилась вон из оранжереи.

      10

      Мою встречу с тетей, Брайаном, Дарьей Белинской и мессиром Рупрехтом описать невозможно. Это была какая-то фантастическая скульптурная группа «Воссоединение Грузии и блока НАТО», периодически орошаемая слезами умиления и восторга. Студентки тоже совались в семейные объятия, но их кто-то быстро выпроводил. Я подозреваю, что этим «кем-то» был Тарталья. Наконец объятия завершились, обильные слезы осушились платками, все расселись на диванах в большой гостиной, и Анна Николаевна потребовала от меня:

      – Рассказывай все по порядку.

      Я рассказала о том, как исполнилась решимости посетить наших некроманток, как вместе с госпожой Мелиндой мы восставили труп охранницы и услышали