Именем королевы. Сьюзен Виггс

Айдан? – произнес Донал Ог. – Удивительно, но тебе хватило одного взгляда, чтобы разглядеть настоящий бриллиант.

      – Да ничего я не разглядел в ней, кузен, – признался Айдан. – Девчушку поймали, когда началась драка, и ей грозила беда. Колодки, тюрьма. Я просто…

      – Да брось! – Донал Ог поднял руку. – Кузен, не надо слов. Мы рады за тебя. Было неестественно, что ты жил как монах, притворяясь, будто тебе чужды мужские утехи. Ты и Фелисити никогда…

      – Прекрати нести вздор!

      Айдан еще крепче сжал пергамент. Ах, если бы письмо от Ревелина из Иннисфалена содержало хорошие вести. Может, епископ вынес решение о признании брака недействительным. Боже, прошу Тебя, о Боже…

      – Ни слова больше о Фелисити. И именем Бога, если ты продолжишь намекать, что Пиппа и я… любовники, то я…

      – Ты с ней не спал? – Удивлению Яго не было предела.

      – Нет! Она убежала в самую бурю, и я с трудом притащил ее обратно. Похоже, она дико боится грозы.

      – Ты или болен, или святой, – заметил Яго, ткнув пальцем в грудь Айдана. – У нее тело богини. Она обожает тебя. Возьми же ее, Айдан. Я просто уверен, у нее полно предложений от куда менее значимых людей, чем вождь ирландцев. Она будет тебе благодарна.

      Айдан выругался и посмотрел на запечатанное сургучом послание. Расправив письмо, он развернул пергамент и начал читать.

      Письмо от Ревелина из Иннисфалена было написано по-ирландски. Вот оно, это место про брак, который Айдан заключил от отчаяния. Но какое теперь это имеет значение, если принять во внимание все остальное. Каждое слово впивалось в него, как осколки стекла. Закончив чтение, он посмотрел на Донала Ога и Яго:

      – Кто принес?

      – Моряк с парусной шхуны из графства Корк. Он не умеет читать.

      – Ты уверен? – Да.

      Айдан порвал письмо на три равные части и раздал друзьям.

      – Приятного вам аппетита, мои друзья. Молю Бога, чтобы написанное не стало для вас ядом, – пожелал он, думая о своем.

      – Скажи хоть, что я ем? – попросил Яго, заглатывая кусок бумаги с болезненной гримасой.

      Айдан скопировал его гримасу, заглатывая свою порцию.

      – Мятеж, – выдавил он.

      К тому времени, когда Айдан пришел к Пиппе в ее комнату, она уже оделась.

      Девушка сидела за дубовым столом, стоящим посреди комнаты, и даже не взглянула на ирландца, когда он вошел.

      Перед ней на столе лежало несколько предметов. Лучи утреннего солнца играли в ее волосах, золотили ее гладкую жемчужную кожу. Бледно-желтый нарцисс, который она воткнула в волосы, украшал ее кудри ничуть не хуже гребня из чистого золота.

      У Айдана защемило сердце от прилива чувств. В тот самый миг, когда он решил, что в его жизни нет места нежности, он вдруг нашел девушку, которая отогрела его сердце.

      На вид невинное дитя, полное добродетели, словно ангел с полотна художника. Залитое солнцем лицо, ореол золотых кудрей, тонко очерченный изящный профиль, демонстративно сомкнутые пухлые губы.

      – Присаживайтесь,