Благоразумная секретарша. Джессика Харт

Я изо всех сил сжала губы, чтобы сдержать слюну.

      Жена Отто, Лючия, готовила кофе, приняв заказ, передавала его мужу, пробивала чеки. Все это она проделывала полностью игнорируя этические нормы общения. Лючия была женщиной суровой, известной грубым отношением к клиентам. Она не щадила ни клерков, ни менеджеров высшего звена, ни директоров. Если бы их выпечка не была такой вкусной, Отто давно бы разорился. Но кафе работало и даже стало знаменитым в своем районе.

      – Следующий! – крикнула Лючия, но, увидев меня, улыбнулась. – Вернулась, сага![4] – воскликнула она, высыпая использованный кофе из машины. – Тебе как обычно?

      – Да, спасибо, Лючия, – улыбнулась я в ответ и вопросительно посмотрела на Фина. – И?..

      – Американо, пожалуйста, – быстро ответил он, чтобы не вызвать гнев Лючии, которая терпеть не могла, когда долго думают и задерживают очередь, – без молока.

      Мы нашли свободное место и устроились на пластиковой банкетке. Интерьер в «Отто» не отличался высоким стилем.

      – Почему вы так странно на меня смотрите? – спросила я Фина.

      – Любопытно, – загадочно ответил он.

      Фин переставил чашки с подноса на стол и взял пончик.

      – Любопытно?

      – Вернее сказать, я заинтригован. Знаете, я много повидал в жизни, в Южной Африке мне приходилось удирать от гориллы, я встречался с носорогом, висел на веревке на высоте тысячи футов в ледяной расщелине, но я боюсь Лючию. Она со всеми такая резкая, а вас назвала cara! Что это значит?

      – Ах, это… Нет, ничего, – ответила я смущенно, рисуя ложечкой узор на пенке капучино. – Просто однажды я написала ей записку.

      – Какую записку?

      – Я заметила, что ее несколько дней не было в кафе. Когда она вернулась, поинтересовалась, что случилось. Оказалось, Лючия ездила в Италию на похороны отца. Я и решила написать ей записку, пыталась поддержать в трудный момент. Ничего особенного. Странно, что Лючия до сих пор об этом помнит.

      Фин задумчиво сидел с пончиком в руке.

      – Это говорит о вашей доброте.

      Я опустила голову:

      – Ерунда. Это совершенно естественная реакция.

      – Но не все так поступают.

      Фин откусил, наконец, от пончика. Я с завистью смотрела, как он ест.

      – Хотите?

      Мне стало стыдно, что он поймал мой взгляд.

      – Нет… спасибо.

      – Он очень вкусный.

      Я-то знала, какой он вкусный!

      – Спасибо.

      – Порадуйте себя! – продолжал настаивать Фин, уничтожая пончик с большим аппетитом.

      Он ел с таким удовольствием, а я разозлилась. Что это за начальник такой, который сначала тащит тебя в кафе, затем пытается накормить, да еще издевается над тобой, поедая твой любимый пончик!

      Я решила отвлечься и переключилась на капучино.

      – Что ж, Самма Кертис, расскажите мне о себе, – попросил Фин, стирая салфеткой пудру с лица.

      – Я работаю в «Гибсон и Грив» уже пять лет, последние три года личным помощником, – начала я, но Фин протестующе поднял руки:

      – Нет-нет.

4

Дорогая (итал.).