Ущелье. Маргарита Епатко

руку Грицко.

      – Усе, дальше счету не знаю, – пояснил казак.

      – Андрюха, хватит бузить, атаман зовет, – крикнул Никола.

      Грицко поднял руки выше, и казаки посыпались на землю.

      – Я спор выиграл, – весело сказал он, одевая аккуратно сложенную рядом рубаху.

      – Выиграл, – подтвердил седой казак.

      Ворча, мужики скинулись по мелкой монете и всунули проигрыш в большую ладонь Грицко.

      – Опять подарок? – Никола внимательно посмотрел на ворот новой рубахи, заботливо украшенный вышивкой.

      – А я че, я ниче. Они ж сами дарют, – улыбаясь, сказал Грицко, подпоясываясь кушаком и пристегивая саблю.

      Разрумянившаяся дивчина наблюдала за ними из-за угла склада.

      – Доказакуешься, дубина. Це-ж попова дочка. А как жениться заставят? – наклонившись к нему, произнес Никола.

      – Да ну? – не поверил Грицко.

      Печать тягостных раздумий легла на широкое добродушное лицо. Подсказанная Николой мысль всерьез зацепила казака. Он машинально пошел за другом, хмуря брови.

      В чисто выбеленной хате было прохладно и сумрачно. Задернутые на окнах коротенькие занавески говорили о важности происходящего.

      – Пожаловали, голубчики, – грозно встретил их атаман. – За вами, как за смертью посылать. А у нас дело государственной важности. Вот, полковник из самой столицы пожаловал, – он показал на человека в военной форме, сидящего от него за столом по правую руку.

      Русоволосый немолодой мужчина с усталым, но чисто выбритым лицом, махнул рукой. – Давайте без церемоний. Присаживайтесь, братцы.

      – Видать дело табак, – подумал Никола. – Когда высокий чин братцем величает, быть беде.

      – У меня для вас задание государево, – без предисловий начал генерал. – Надо одну вещь в определенное место доставить. Отряд должен быть небольшой, неприметный, человека три. А место это здесь, – он ткнул пальцем в положенную перед казаками карту.

      – Это ж у черкесов, – покачал головой помощник атамана.

      – Я наслышан о храбрости линейцев. Атаман сказал, вы лучшие, – высокопарно произнес столичный чин.

      – Ты мне зубы храбростью не заговаривай. Объясняй, в чем дело. Я вольный казак, хоть и служивый. А ты тут развел: поди туда, не знаю куда, отвези то, не знаю что.

      – Никола, ты очумел? – цыкнул на него атаман. – Понимаешь, с кем разговариваешь?

      Молчаливо сидящий рядом Грицко шумно вздохнул и задумчиво потер подбородок.

      – Он прав, – неожиданно спокойно ответил полковник и тяжело поднялся из-за стола.

      Казаки увидели, что правая нога мужчины забинтована от лодыжки до колена. Бурые пятна спекшейся крови украшали повязку. Пройдя в соседнюю комнату, он вынес длинный сверток, перетянутый кожаным ремешком. Осторожно положил его на стол и расстегнул застежку. В нескольких слоях холстины показался кожаный футляр. Щелкнул дорогой замок. Холодно блеснула сталь булата.

      – Меч. Как есть меч, – удивленно протянул атаман, склонившись над оружием.

      – Хорош,