.

лет на остров приплывали корабли из Жемчужного Завета и привозили строителей, рабочих, архитекторов, землемеров и геомантов. Уроженцы Жемчужного Завета выстроили на Лунтане дворцы и молитвенные башни – пагоды, террасы и чайные павильоны, храмы и беседки. Взамен правители Жемчужного Завета попросили у повелителя Лунтана лишь одного: вечного покровительства драконов царствующему дому Жемчуга. Драконы не раздаривают свое покровительство всем подряд и, наоборот, сторонятся всяческих связей, но тут делать было нечего – дворцы уже были выстроены, а драконы не хотели, чтобы их сочли неблагодарными. Так остров драконов стал покровительствовать стране под названием Жемчужный Завет.

      Когда пришел срок Баосюя Старшего отправиться умирать к священным пещерам, он назначил князем над драконами своего сына Баосюя Младшего. Но Баосюй Младший отличался непоседливым норовом, что вообще-то было странно для драконов, любивших проводить время в неподвижной созерцательности и размышлениях о превратностях Великого Пути. Баосюй Младший, едва ему минуло две тысячи лет, решил повидать иные земли, страны и обычаи. Так он попал в Яшмовую Империю, где задержался надолго – поначалу из любви все к тем же приключениям, а позднее – из-за любви к принцессе Фэйянь из династии Тэн. Когда принцесса Фэйянь стала супругой Баосюя Младшего и навела порядок в Яшмовой Империи, непоседливый дракон заскучал по родным местам. В конце концов Фэйянь и Баосюй покинули Яшмовую Империю и перебрались на Лунтан.

      Лунтан встретил их своей непреходящей красотой и ненарушимым покоем. Никто не осмеливался тревожить божественных драконов, а сами драконы настолько были погружены в созерцательность и проникновение в суть вещей, что и не мыслили вести захватнические войны. Да и к чему? Все нужное драконам на Лунтане водилось в избытке. Правитель Баосюй и принцесса Фэйянь приняли от драконов подобающие их сану почести и тихо зажили во дворце, носящем название Родник Благодати. Этот дворец был на десятки тчи окружен вишневыми садами, а совсем неподалеку от изысканных как кружево дворцовых стен, бил теплый источник с целебной водой.

      «Милостивый брат мой, – склонившись над свитком, снова принялась выводить иероглифы Фэйянь. – Прошу вас внимательнейшим образом подойти к вопросу брака. Вы и я, а также многочисленные ваши подданные веруют, что после смерти человек становится духом и не отказывается ни от житейских потребностей, ни от нужды в жертвах, обеспечивающих его достойное загробное существование. Потому в интересах всякого человека оставить после себя на земле таких лиц, которые несли бы на себе обязанности жертвоприношений. Дорогой брат мой, помните: кто одиноким странником жил на земле, тот не пользуется спокойствием и благополучием после смерти. Печальна участь души, блуждающей или сиротствующей, ибо некому принести жертвы в ее честь, некому вознести о ней молитвы Небесному Владыке! Скажете вы, редко бывает, чтобы человек умирал, совсем не имея родных. Но родные родным