Сен. Книга четвертая. Безумие Сена. Илья Арсёнов

год! Наверное, мучает других жертв! Как же больно, адская боль! Ненависть, я ненавижу это место и всех его обитателей! Однажды я сбегу! Я обязательно сбегу! Не знаю как, но сбегу и вернусь! Вернусь? Зачем? Да… я знаю зачем я вернусь, чтобы выжечь всех этих тварей! Боги… как же я хочу их всех убить… всех до единого! Медленно и мучительно!

      Передо мной появилась свинообразная тварь – это мой тюремщик в отсутствии верховной мрази. Этого высшего я убью первым или нет? Возможно, стоит сначала вырвать сердце Елизароли и сожрать его? А зачем мне его есть? Деликатес? Нет! Или да?

      Проблема выбора отвлекла от мук боли, и это не понравилось тюремщику, поэтому он вырвал мне руку! Мою правую руку!

      – Сука! Ты знаешь, как долго она растет? Я убью тебя! – я прокричал всё это в его мерзкое рыло!

      Успокойся Сен! Однажды ты его убьешь, и это будет прекрасно!

      Свинья исчезла, чтобы появиться через минуту держа одним копытом кричащего младенца! Время ужина! Каждый день, или чаще, эта тварь старается накормить меня младенцами. Но нельзя! Хоть я и не ел уже… даже не знаю… давно не ел… Голод съедает меня изнутри, но нельзя есть младенцев. Лучше умереть. Тварь требовательно ткнула младенца к моим устам. Какой же он пухленький, может откусить разок, ничего не случится… Нельзя! Муки Триединого! Нельзя!

      Пытка продлилась недолго, впрочем, как всегда – тюремщик не отличался терпением. Поэтому тварь перешла к следующему шагу: разорвала младенца пополам и, оттянув мою нижнюю челюсть, капнула кровью невинно убиенного мне на язык и губы. Я смог вырвать голову из его захвата, и, прежде чем он успел что-нибудь сделать, откусил язык и выплюнул ему в рыло.

      Прокричал ему: «Я тебя убью падаль! Клянусь всеми богами, убью!», но без языка это было просто эмоциональное мычание.

      Свинья в ответ только ухмыльнулась, что взбесило меня ещё сильнее!

      Я убью его и всех! Убью! Чего бы это ни стоило!

      Тварь исчезла на несколько мгновений и вернулась с инструментами для сдирания кожи. Опять. Честно говоря, по сравнению с остальными пытками – эта просто отдых. Всего лишь сдирание кожи, вот когда Елизароли сдирала с меня ауру это была настоящая боль, а кожа – пустяк, новая вырастет.

      Свинья приступила к процессу, по неизвестным мне причинам черви переставали меня жрать в это время. Поэтому я абстрагировался от боли, и в очередной безуспешной попытке попыталась найти хоть толику маны в окружающем мире. Я регулярно пытался пробиться к астралу или ещё куда-нибудь, чтобы получить энергию, но каждый раз тщетно. Хотя бы чуть-чуть и я бы всем этим тварями показал настоящую боль.

      Магический план встретил меня обычной пустотой, хотя стоп… есть небольшой ручеёк маны. Откуда? Неважно! Я прильнул к нему, как умирающий в пустыне от жажды к фляге с водой, упавшей с неба!

      Ещё немного, совсем чуть-чуть… Есть.

      Я забился в судорогах от боли, экзорцизм выжег червей во мне вместе с остатками внутренностей!

      Свинья опешила от резкого изменения обстановки. И мне хватило этой короткой