Мятеж. Анатолий Алексеевич Гусев

российской армии – ужасное. И Корнилов не скрывал это.

      – Я думаю, – говорил он, водя указкой по карте, – наступление немцев может начаться здесь и здесь. Цель – захват Риги.

      За окнами раздался звук лопнувшей шины, все инстинктивно пригнулись. Корнилов оставался спокойным.

      – Я не думаю, что немцы сразу же начнут развивать наступление на Псков и Петроград. Сил у них не хватить. Если у них получиться овладеть Ригой, то они, скорее всего, закрепятся на захваченных рубежах и будут копить силы. А вот дальше – Псков и Петроград. Мы же в данном районе располагаем…

      Корнилов начал озвучивать наименования частей, говорить о количестве войск, вооружения и боеприпасов.

      Савинков что-то шепнул Керенскому, тот кивнул и крупно написал в блокноте: «Генерал, воздержитесь от оглашения секретных данных». И показал это Корнилову.

      Корнилов был ошеломлён. Доклад был скомкан и Корнилов его быстро закончил.

      4

      После окончания заседания в коридоре Зимнего дворца Корнилов спросил Савинкова:

      – Борис Викторович, что это означает – «воздержаться от оглашения секретных сведений»? В правительстве – что? Есть предатели?

      – Чему вы удивляетесь, Лавр Георгиевич?

      – Как чему? Как это может быть? Членов правительства, их имущество, капитал, жизнь, в конце концов, защищает государство! В его распоряжении армия, полиция, суды…

      – Армия в развале, вы сами только что об этом докладывали. И, уверяю вас, с полицией и судами дела обстоят не намного лучше. Некоторые задумываются о будущем.

      – Но предавать Родину!

      – Для нас с вами Родина, а для кого-то это территория, где они, будучи в душе европейцами, по воле злого рока появились на свет.

      Корнилов удивлённо и растерянно посмотрел на Савинкова и произнёс красивую фразу на звучном языке.

      Савинков не знал персидского языка и спросил:

      – Что вы сказали?

      Корнилов охотно перевёл:

      – Не приложу ума, что с миром стало:

      Благонадёжных тьма, надёжных – мало.

      – Очень верные слова, Лавр Георгиевич, – с искреннем восхищением произнёс Савинков.

      – Да. Это Фирдоуси, великий персидский поэт. Сказано тысячу лет назад, а верно до сих пор. Вот ещё строчка:

      – Таков закон дворца, где правит зло:

      То ты в седле, то – на тебе седло.

      – Красиво, – одобрил Савинков, – и, в принципе, верно. Хотя сейчас во дворце зло не правит. А вот если к власти придут большевики! Вот тогда – да! У них принципов нет, и крови они не бояться! Они порядок наведут! Такой, что Россия содрогнётся. Их мало, но желание захватить власть в стране у них огромное.

      Савинков осёкся. Это будет катастрофа, если Корнилов с Лениным договориться. Два сильных и умных человека могут многое сотворить. Правда, Корнилов честен и благороден, хоть и из казаков, а Ленин – нет, хоть и из дворян. Впрочем, этот союз не вероятен.

      – Большевики – это передовой отряд германцев, – продолжил Савинков. – Вы, Лавр Георгиевич,