Сваха-ха-ха. Лариса Чайка

оставил нас наедине, снова принялась изображать из себя томную больную, рассказывая графу ле Крайо о двадцати восьми видах мигрени.

      И все! Все закончилось, не успев начаться. Граф срочно засобирался в долгое путешествие, помолвка так и не состоялась. А потом папенька умер…

      И граф ле Крайо пришел по-соседски на его похороны, даже сказал прочувствованную речь на его могиле. Общались мы тогда с ним уже нормально, без моих выкрутасов. Весь день похорон, а впоследствии и вечер поминания, я ловила на себе его внимательные и задумчивые взгляды.

      Через два дня после описываемых событий мне доложили о том, что граф ле Крайо желает меня видеть. Я приняла его в отцовском кабинете, и граф повторил свое предложение выйти за него замуж.

      Заставлять меня было уже некому, ломать комедию мне резко расхотелось, поэтому я прямо и честно отказала графу, извинившись пред ним за свое прежнее поведение.

      Ле Крайо понял меня (или сделал вид, что понял), поэтому исчез из моей жизни раз и навсегда.

      Вот эту линию поведения я и собиралась предложить принцу. Не вечно же его невесты будут жить во дворце?

      ***

      Франц уже был доведен до кондиции, у меня самой в голове приятно шумело (а выпила-то всего ничего в сравнении с принцем, тренируют их здесь, что ли?), и моя деятельная натура желала немедленно заняться разрешением важных вопросов.

      – Надо поработать над вашей внешностью, ваше высочество, – бубнила я.

      – Зачем? – нет, он явно не понял мой посыл о безоговорочном послушании.

      – Затем, – поступило безапелляционное. – Вы обещали меня слушаться.

      – Не было печали, – под нос пробормотал Франц. – Что нужно делать?

      Я внимательно оглядела объект: чуть выше среднего роста, тонкая аристократичная кость, прекрасные темные волосы, локонами спадающие на плечи, чистое лицо, красивые глаза – ничего особенного, средний такой мужчина, да и не мужчина вовсе, а так – юноша.

      – Будем вас портить, – решительно заявила я.

      Принц вздрогнул.

      – Как это?

      – Улучшать вашу внешность, в смысле делать ее хуже, чтоб не дай светлый бог, у этих невест даже мысли не возникло в вас влюбиться. У вас приступов бешенства, случайно, не наблюдается?

      Принц снова вздрогнул (до чего же мне чувствительный объект попался-то).

      – До сего дня пока не наблюдалось.

      – Все когда-нибудь происходит впервые, – философски заметила я и добавила, – вы как к своим волосам относитесь?

      – Не знаю. Волосы и волосы.

      – Будем стричь.

      – Зачем?

      – Потому что волосы у вас, ваше высочество, очень красивые. Таким волосам любая женщина позавидует, да чего греха таить, и влюбиться может.

      – Правда? – принц польщено улыбнулся.

      – Правда-правда, только нам это сейчас не нужно. Да и глаза у вас красивые очень, – задумчиво продолжала рассуждать я, – надо с этим как-то бороться.

      Принц отшатнулся.

      – А как с этим можно