Не ходи служить в пехоту! Книга 1. Начало движения. Юрий Тимофеев

попросить у тебя прощения за вчерашнее, – сказала Ирина Николаевна.

      – Не нужно, это как-то неудобно. Я просто хочу со всеми дружить.

      – Юра, извини меня. Я тоже хочу с тобой дружить, – ответил Володя.

      – Юрочка, я мама Володи. Володя хороший и добрый мальчик, я не знаю, что с ним случилось, пожалуйста, подружитесь.

      – Юра, я Володин отец и хочу извиниться за него. Я знаю, где он набрался про дедовщину и про прописку, уверен, мы это дело еще поправим. Вас, мальчишек в начальной школе, так мало здесь, вы должны дружить и должны быть вместе, – сказал прапорщик.

      Володя тем временем протянул мне руку, и я ее пожал в ответ.

      – Ну вот и хорошо, идите в раздевалку, – сказала Ирина Николаевна.

      Мы вместе с Володей пошли, а взрослые остались.

      Тетя Лена, техничка, показала мне мою персональную вешалку в раздевалке, где была уже наклеена бирка с моей фамилией и именем.

      Володя смотрел на меня угрюмо. Подошел ко мне и сказал:

      – Мне так вчера влетело от родителей. И мать, и отец лупили меня ремнем. У меня и руки, и ноги синие от ремня, и сидеть больно. Не обижайся, давай начнем все наново, как будто ничего не было. Идет?

      Я посмотрел на Володю внимательно:

      – Володя, давай дружить, я согласен. Но учти, я подчинять тебе не буду. Мне сестра сказала, что эта дедовщина и всякая там прописка – это у уголовников так, такие порядки в тюрьме и признавать их нельзя.

      – Да какая тюрьма! Вот там, где мы раньше жили, – в той части нам солдаты объяснили, что это такие правила справедливости. Я часто к отцу в часть на склад бегал, и там был у него солдат, который постоянно работал, вот он и объяснял. Ну если ты не хочешь, значит, не будешь, но за остальных пацанов я не отвечаю.

      – Володя, ну ты же сказал, что ты мой друг, значит, если кто-то будет на меня нападать, ты за меня будешь заступаться, а я за тебя.

      – Заступаться? Посмотрим.

      – Быстро по классам! – раздался голос Ирины Николаевны.

      На уроках действительно приходилось быть в постоянном напряжении, о своем думать мне не давала Ирина Николаевна. У нее была «коронка»: она часто переспрашивала учеников:

      – Юра, повтори, что я сейчас сказала. Или: о чем мы с вами сейчас говорили? Или: а как ты понял то или это?

      На переменах можно было выходить на улицу и побегать. Учителя не придирались. На одной из перемен нас заводили в очень чистую и светлую столовую. Мы кушали свежеиспеченные рогалики с маком, джем, сметанный крем. Все это привозили чехи в магазин военторга, а из него уже приносилось в нашу столовую, благо расстояние было не более 100 метров. Отдельно стоит сказать про чай, которым нас поили, это был необыкновенно ароматный напиток. Мы, дети, очень любили этот чай. На наше питание сдавали деньги родители. Маме вчера об этом забыли сказать, и Ирина Николаевна попросила меня передать маме, чтобы она передала деньги через меня.

      Закончились уроки, мы вышли из школы. К этому моменту я уже хорошо познакомился со своими одноклассниками. Ближе всего