Мир с точки зрения Льва Толстого. Марина Евгеньевна Суровцева

Карениной» Толстой фиксирует внимание на очередном этапе духовных поисков Левина, когда тот услышал от одного из крестьян его мнение о мужике Фоканыче: «Фоканыч для души живет, Бога помнит». Что значила эта загадочная фраза, так поразившая Левина? Позднее в своих публицистических и философских произведениях Толстой не раз разъяснял: жить по-Божьи значит отказаться от стремления к личному обогащению, карьерному росту, удовлетворению плотских страстей – что нередко приводит человека к ощущению неудовлетворенности, а порой даже к осознанию бессмысленности жизни. Полноценной жизнь становится тогда – и приносит человеку удовлетворение, – когда он приходит к пониманию, что жить надо «не для тела, а для духа», стремясь удовлетворять свои духовные запросы (размышление Толстого на эту тему – 40, 350). Но какие запросы прежде всего?

      В ранней молодости Толстой не раз признавался в дневнике, что «всею душой желал быть хорошим». Вспоминая этот период в «Исповеди» он пишет: «Я был молод, у меня были страсти, а я был один, совершенно один, когда искал хорошего» (23, 4). Ответ на то, что такое хорошее, Толстой искал долго, хотя в душе у него жило изначальное представление о «хорошем», которое нужно было только проявить, так как оно, считал писатель, заложено в человеке от рождения. В конце концов (в период перелома в мировоззрении) Толстой нашел определение «хорошего» в учении Христа, следуя которому человек выполняет «волю Бога». А вот ответ на вопрос, что такое (или кто такой) Бог, постоянно ускользал от писателя. Когда перелом в мировоззрении Толстого завершился, он перенес свои размышления на эту тему в дневник, а потом и в публицистику – так постепенно в печати стали появляться статьи, в которых писатель излагал свои взгляды на религию, веру, Бога и мироустройство: «Исповедь» (1882), «В чем моя вера?» (1884), «Царство Божие внутри вас» (1890—1891), «Не убий» (1900), «Закон насилия и закон любви» (1908), «Не могу молчать» (1908).

      Главную свою задачу с начала 80-х годов Толстой видел в том, чтобы понять «глубокий метафизический смысл учения Христа» (23, 423). Здесь очень важно слово «метафизический»: человек, по мнению Толстого, должен прежде всего установить свое отношение к бесконечному миру (или «первопричине») – иными словами, выбрать твердую почву, на которой можно строить здание своей жизни. А после этого, по словам писателя, нравственность будет сама следовать из «того или иного отношения к миру». В христианстве, считал Толстой, это отношение к миру зависит от понимания, что такое Бог как первопричина. Но понятие «Бог» для Толстого с ранних лет жизни было камнем преткновения, а ведь именно в него упиралось обоснование человеческой морали. И многие годы, почти до самой смерти, писатель старался для себя прояснить это понятие.

      Постепенно Толстой пришел к выводу, что Бог – не творец мира. Идея, что мир был создан из ничего и в очень короткий срок, представлялась писателю, по его