Пять рассерженных жён. Людмила Милевская

я. – Чем я хуже Тамарки или этой, вашей второй… Господи, как же её?

      – Зинаиды, – вежливо подсказал Фрол Прокофьевич.

      – Вот именно, Зинаиды! Зинки-пензючки! Чем я хуже? У неё на голове три волосины и те пожеванные! Лысая! Лысая!

      – Ну что вы, Сонечка, – с укором произнёс Фрол Прокофьевич. – У Зиночки роскошная шевелюра, а лысый – это её парик. Она не любит тратить время на причёску.

      – Ха! Хуже этого парика нет на свете причёски! Ха! Она не любит тратить время на причёску! Что я слышу? Можно подумать, она это, высвобожденное с помощью лысого парика время расходует с большой пользой! Тратит его на тараканов!

      – Но она же энтомолог, – с благоговением напомнил Фрол Прокофьевич.

      Я подбоченилась:

      – Ха! Энтомолог! Разводит тараканов! У меня тоже есть такой энтомолог, за стенкой живёт и регулярно снабжает меня тараканами. Старая дева, могу познакомить. Кстати, на ней вы не хотите жениться?

      Фрол Прокофьевич замахал на меня руками.

      – Соня, Соня, вы напрасно обижаетесь. Я неравнодушен был к вам с ранней юности, просто удивительно, что я на вас не женился.

      Я воспряла:

      – Да? Это правда? Вы были неравнодушны?

      – Могу сказать, что немного и сейчас, – краснея, признался Фрол Прокофьевич.

      – Почему же это не очень заметно?

      – Тамара. Всегда мешала Тамара. Вы же так дружите, я не мог оскорбить её достоинства. Сами понимаете, ухлёстывать за подругой, это так низко…

      – Только не говорите этого больше никому, – посоветовала я. – Мужчины вас поднимут на смех. Но зачем вам представлять меня своей женой?

      Фрол Прокофьевич пригорюнился:

      – Соня, признаюсь вам: я так больше не могу. Они жизни мне не дают, они лишают меня личной жизни. Вы только представьте: у каждой есть ключ от моей квартиры. Как только на горизонте появляется новая жена, они сразу же все тут как тут и давай меня отговаривать, а если я упрусь, то давай дружить с моей женой ну и…

      – И разведут обязательно, – продолжила его мысль я. – И все по-новой.

      – Вы же сами знаете, – едва не плача подтвердил Фрол Прокофьевич.

      Я знала, потому что после его развода с моей Тамарой неоднократно была свидетельницей тому.

      – Так не давайте им ключи, или поменяйте замок, – посоветовала я.

      Он покачал головой:

      – Пробовал – не помогает. Сам не знаю как, но у них появляются ключи: то даст новая жена, то я сам дам, а потом забуду, то ещё какой хитростью выманят и заходят как к себе домой. Больше так продолжаться не может. Возраст у меня критический, если сейчас не вступлю в постоянный брак, потом это будет сделать невозможно. И я хочу детей! Я их ещё успею воспитать!

      – Желание законное, но глупое, – сказала я, вспоминая своего сынишку Саньку, отправленного в санаторий на море с бабой Раей. – А почему вы остановили свой выбор на мне?

      – Ну как же? Вы самый активный человек, из всех моих знакомых, – вдохновенно поведал Фрол Прокофьевич. – Порой мне кажется, что вам все по плечу.

      Признаться, я не ожидала