Охотник за прошлым. Надёжа Леонов

с бионическими протезами вместо ног осматривал окрестность единственным здоровым глазом.

      Платформа двигалась с определенной скоростью, и Макс уже обогнал женщину с канисмехом. Мех ритмично с одинаковым отклонением провёл изогнутой трубкой из стороны в сторону, имитируя настоящий собачий хвост.

      Со стороны зданий, покрытых стеклянной черепицей, послышался голос из репродуктора:

      – Внимание, внимание! Верховный Совет напоминает: сегодня проводится тестирование микроклимата «Осень». Возможен сильный ветер, осадки и листопад. Если пойдет дождь, переведите ваш голостилус на режим зонта, чтобы не промокнуть.

      Точно в подтверждение слов диктора подул сильный ветер. Порыв воздуха пробежался по улице. Люди на дорожке достали свои голостилусы, хотя дождь ещё не начался. Макс не спешил искать свой аппарат. Он закрыл глаза и вдохнул свежесть прохлады полной грудью. Рядом с собой он услышал шелест.

      «Неужели листопад так быстро?» – пронеслось у него в голове.

      Когда он открыл глаза, то увидел перед собой прямоугольной формы тонкий бланк.

      «Бумага?!»

      Он успел поднять листок, пока очередной порыв ветра, который и принёс его, не унёс обратно.

      Пальцы Макса изучали этот лист. Он провёл рукой по нему, и ощутил приятный глянцевый материал. Тактильные ощущения на предметы в последнее время редкость. А бумажный лист – и вовсе раритет.

      Макс посмотрел, что за предмет он подобрал. Он обнаружил, что это не просто лист, а билет на фильм. Судя по дате – завтра премьера. Глаза Макса бродили по билету – сейчас таких просто не выпускали. Сопоставив факты и написанное, Макс понял, что это билет из прошлого столетия!

      «Покажут фильм, предназначенный для нас, который создавался в прошлом веке!» – сердце Макса перекачивало кровь с запредельной скоростью, его виски пульсировали.

      Он огляделся – платформа продолжала двигаться вперёд, и никто не заметил, что он поднял билет. А если и заметил: этот человек уже уехал. Макс пригляделся ещё дальше и среди толпы проезжающих увидел силуэт девушки. По всей видимости, она суетилась и что-то искала в своей сумке. Она попыталась пройти назад, но толпа людей возмутилась и не пустила её.

      «А вдруг это её билет улетел?» – подумал Макс.

      Он посмотрел на него снова.

      «Закрытый показ» – кричащие переливающиеся буквы манили Макса. Он перевернул билет.

      «Надо бы вернуть?» – Макс увидел на билете имя приглашённого человека: Кейси Хоппер.

      Макс хотел подойти к ней, ведь он мог нагнать платформу и отдать улетевший билет. Но ноги его застыли, словно приросли к земле.

      «А что, если она сама сойдет с платформы?» – испугался Макс и сердце его замерло. Затем он быстро успокоился: ведь платформу и его дорожку отделяло силовое поле. Так как в аркологе левостороннее движение, чтобы предотвратить наезд на людей Верховный Совет принял подобные меры. Совет обезопасил всех: платформоходов от циклов слева, циклы от киберкэбов, и водителей киберкэбов от свихнувшихся платформоходов и циклистов справа, которые захотят броситься им под колёса. Чтобы попасть на платформу, нужно подождать пока она остановится в отведённом для этого месте. Тогда силовое поле спадёт и можно заходить, сходить или переходить дорогу на другую сторону. Ещё есть вариант сойти с платформы во время движения: но исключительно с правой стороны. Тогда бы Кейси Хоппер пришлось бы ждать вереницу людей и обходить их всех.

      Но и это ей не помогло: Макс уже ушёл домой.

      Возвращался Макс опять по недвижимой части, предусмотренной как тротуар между киберкэбами и платформой. Силовое поле существовало и между тротуаром и проезжей частью, и между тротуаром и платформой. Недвижимая часть предназначалась для мини-транспорта и пеших прогулок граждан. И на моноциклах, и на бициклах можно съехать как под массивные кэбы, так и наехать на платформоходов: поэтому силовое поле было и здесь. Но уже давно никто не ездил по тротуару на циклах, тем более не ходил. Кроме Макса.

      Ему нравилось ходить по дороге: никто не мог контролировать с какой скоростью он гуляет. Он мог размеренно идти, наслаждаясь стеклянными крышами и белоснежными фасадами домов, если он шёл днём. Если же Макс гулял ночью, то огоньки неоновых вывесок блестели клубнично-розовым или ярко-голубым как небо светом. Он разглядывал их, как причудливо изгибались светодиодные трубки, приглашая зайти внутрь.

      Но сейчас Макс возвращался почти бегом. Он изредка оглядывался. Замедлял темп. А потом снова спускался на быстрый шаг, который переходил в бег. Поворот. Дом. Макс закрыл дверь и почувствовал, что в безопасности. А затем стыд переполнил его.

      «Я что теперь – вор?» – Макс зажмурился. Ему навстречу вышел Джаггер.

      – Привет, приятель, – Макс выставил руку вперёд, но Джаггер не стал довольствоваться только ей. Он сбил хозяина с ног, запрыгивая на него. Лохматый пёс счастливо вилял хвостом и во всю облизывал Макса. Уши кобеля радостно стояли, а длинные лапы невпопад барабанили по животу хозяина. Собаке всё равно кто ты: она любит вопреки всему.

      ***

      Холодная