Кристалл преткновения. Данила Черезов

гораздо выше обычного школьного. Видимо, действительно читает архивы, изучает, любопытствует… Бергу очень нравились такие личности, настоящие сыны Арии, истинные наследники Будды Владимира. К таким он причислял и самого себя, что было ни в коем случае не сильно раздутым самомнением, а вполне заслуженной констатацией факта.

      За иллюминатором уже был виден шпиль главного купола научной станции.

      – Прибыли, господа, – сказал вошедший в шлюзовую камеру капитан субмарины. – Через две минуты стыковка. За бортом содержание кислорода в атмосфере почти приблизилось к норме, 0,98 процентов ядовитых соединений, давление и магнетизм в порядке. Наденьте маски, минут через десять уже вполне можете их снять. Успешных вам Сумерек.

* * *

      Над ним было небо, вернее – миллионы тонн льда, населенные колониями Ледяного планктона. Благодаря этим мельчайшим существам небесный ледяной свод переливался всеми цветами радуги, смешиваясь со светом Гиганта, лучи которого после прохождения сквозь лед из ярко-синих становились тусклыми. Всего метров четыреста вверх – и до льда можно было бы дотронуться рукой. Клайд знал, что когда-нибудь он это обязательно сделает – но только не здесь, а на одном из островов, где самая высокая на Мирте гора пронзает насквозь ледяной панцирь планеты, поднимаясь над ним еще на пару километров вверх. А здесь, в Убежище, можно было посмотреть в обзорные камеры, установленные на верхушке шпиля, выступающего над поверхностью на тридцать сантиметров.

      Поднимать выше смысла не было – во время бурь, часто случавшихся наверху, лед и обрывки атмосферы сносили все на своем пути, формируя новый ландшафт. Клайд читал о том, что иногда камеры фиксируют движение, но в пурге вечно гонящего стадо снежинок ветра не разглядеть было, что именно там движется. Может быть, Клайду повезет, и он увидит?

      Ледосвод был усеян миллиардами разноцветных вспышек: это из пор льда под влиянием излучения Гиганта выделялись в атмосферу кислород и углекислый газ, насыщая и питая ее. Все вокруг было таким ярким, что в глазах начинало рябить. Клайд достал из кармана куртки защитные очки, надел их и огляделся. Кругом из отверстий в коралловом массиве Рифа поднимались электрические черви, распускаясь причудливыми цветками под светом Гиганта, вылуплялись из разнообразных личинок, почек и яиц насекомые, ящерицы и сухопутные моллюски. Все шевелилось и росло, прославляя самое главное, что есть в мире – жизнь.

      Клайд сошел с пластиковой дорожки и направился к огромному коралловому дереву, росшему в отдалении. Его привлек необычный белый ствол, от которого отходили какие-то странные розоватые отростки. Подойдя почти вплотную, Клайд понял, что перед ним совсем не коралл, а так называемый Костяной лес, обычно росший на Островах и ранее на рифах вроде бы не замеченный, хотя, как вернее было бы сказать, это Клайд просто ни разу не встречал его описание в прочитанных им многочисленных докладах о рифовых видах жизни, а так, может, и растет он здесь, Будда его знает… Он вспомнил, что