Екатерина Великая и Потёмкин: имперская история любви. Саймон Себаг-Монтефиоре

Гриша засвидетельствовал в герольдии заслуги на службе и благородное происхождение своей семьи, упомянув мнимого римского родоначальника и свою родственную связь со вспыльчивым послом царя Алексея. В документах местного отделения по какой-то причине указано, что ему было семь лет, но это можно считать бюрократической ошибкой, поскольку детей обычно записывали в одиннадцатилетнем возрасте. Пять лет спустя, в феврале 1755 года, он вернулся туда для повторной проверки и был зачислен в Конногвардейский полк, один из пяти самых престижных в России[31]. Затем юноша вернулся к обучению.

      Он также записался в Московский университет, где числился среди первых учеников по греческому языку и священной истории [32]. Некоторые университетские друзья останутся с ним на всю жизнь. Студенты носили униформу – зелёные кафтаны с красными обшлагами. Университет был основан совсем недавно. Современник Потёмкина Денис Фонвизин в «Чистосердечном признании в делах моих и помышлениях» вспоминал, как они с братом оказались одними из первых студентов. Как и Потёмкин, они родились в семье бедных дворян, которые не могли себе позволить нанять детям частных учителей. Новый университет пребывал в хаосе: «Учились мы весьма беспорядочно… причиною тому… нерадение и пьянство учителей» [33]. Фонвизин писал, что иностранные языки если и преподавались, то совершенно отвратительно. Документы Потёмкина погибли в пожаре 1812 года, но нам известно, что он несомненно многому выучился, возможно, благодаря своим друзьям-священникам.

      Распущенность педагогического состава, впрочем, для Потёмкина не имела значения, поскольку он обожал читать (хотя позднее злые языки говорили, что он не прочёл ни одной книги). Навещая деревенских родственников, он всё время проводил в библиотеке и даже засыпал под бильярдным столом в обнимку с книгой [34]. Однажды Потёмкин попросил одного из своих друзей Ермила Кострова одолжить ему десять книг. Когда Потёмкин вернул их, Костров не поверил, что их можно было так быстро прочесть. Потёмкин ответил, что прочитал все от корки до корки: «Если не веришь мне, проверь!» – так он смог убедить Кострова. Когда другой студент по фамилии Афонин дал Потёмкину свежее издание «Естественной истории» Бюффона, тот через день вернул книгу и поразил Афонина доскональным знанием всех её подробностей [35].

      Вскоре на Потёмкина обратил внимание ещё один влиятельный покровитель. В 1757 году он получил университетскую золотую медаль благодаря своим выдающимся познаниям в греческом языке и богословии, чем произвёл впечатление на одного из чиновников императорского двора в Санкт-Петербурге. Иван Иванович Шувалов, образованный и интеллигентный основатель и куратор Московского университета, был молод и благодушен; со своим круглым лицом он был похож на нежного эльфа. Он был любовником и одним из ближайших советников императрицы Елизаветы, которая была старше его на восемнадцать лет, но при этом вел себя необычайно скромно. В июне того года Шувалов приказал университету выбрать двенадцать