Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская

на них света.

      Лицевую створку медальона украшала какая-то мудреная, магическая пентаграмма, чётко вычерченные линии которой были инкрустированы самоцветами. Какие задачи возлагал на эту пентаграмму ее обладатель, можно было только догадываться… Возможно, ее задача заключалась в том, чтобы создавать своему хозяину мощную энергетическую защиту от любых посторонних на него воздействий… А может, обеспечивать ему подпитку новой энергией… А может, освобождать его ауру от негатива… Кто ж его знает… Но несомненно одно!.. Медальон этот таил в себе какой-то магический смысл! Таил! Несомненно, таил! А вот какой, об этом известно было только его хозяину…

      Ну?.. А что же таилось между створками медальона? Может… там таился миниатюрный портрет его любимой женщины? А может, локон с её головки? А может, лепестки цветка, к которым прикасались её уста? О, не-е-ет!.. Створки медальона уж точно ничего между собой не таили… И об этом было известно всем… Увы… Сердце барона Стефана-Райнхольда Ордоновского было свободным всегда!.. И об этом тоже было известно всем без исключения…

      После обеда барон подолгу просиживал в своем кабинете… Там, с великой озабоченностью, углублялся он в просматривание документов по ведению расходов и доходов своего хозяйства, оставленных для него на рабочем столе кабинета управляющим имения паном Обуховским. А ещё… уж очень он любил перечитывать рукописи своих предков. Это помогало ему поддерживать контакт с ними, давно покинувшими этот мир, помогало узнавать их пристрастия, вкусы, обычаи, таланты, раскрывать тайны их интимных отношений, причины обид и притязаний…

      Но не только это занятие привлекало его внимание. Много времени уделял он чтению книг поэтов и философов древнего Востока, античных поэтов и философов Греции, Рима. Увлекался чтением книг, связанных с мистикой…

      Когда же на улице вечерело и сгущающиеся сумерки погружали его кабинет во тьму, он облачался в свободный, с широкими рукавами персидский шлафрок из красной парчи, не сковывающий его движений, и ложился на низкое, глубокое кресло с приставкой для ног, стоящее напротив камина. В полумраке комнаты, глядя на игру языков пламени в камине, он всё о чем-то раздумывал, при этом неторопливо потягивая дым из рядом стоящего с ним кальяна.

      О чём он размышлял?.. Может, вспоминал Персию и ту юную черноокую красавицу, такую тонкую, такую гибкую и сладострастную, которая танцевала для него искрометный танец живота, а потом…. потом преподала ему, тогда совсем еще юному, только вступающему на тропу амурных утех мужчине, основы сексуального мастерства?..

      А может, пытался разобраться в том, отчего его сердце до сих пор свободно? Почему оно ни к кому не привязывается?.. Почему ни о ком не плачет?.. А может, оно, сердце Ясно Вельможного Пана Стефана-Райнхольда, попросту не приспособлено было любить? Любить той любовью, которая смогла бы заменить ему ни с чем не сравнимую его свободу… Кто ж его знает…

      Однако, несмотря на то, что сердце барона свободным было