Плохая шутка. Александр Варго

Все остальное – дело техники и немного терпения. Ту самую мандавошку, что решила изобразить собачку и напугала меня в самый ответственный момент, я привел сюда самую первую. Пару лет назад. Потренировался, так сказать, «на кошечках». Представляешь, эта дурочка даже не узнала меня, когда я выцепил ее на сайте знакомств. Ведь я проучился в той школе всего полтора года, и она быстро обо мне забыла, когда я перевелся в другую. Но я ничего не забыл, и мы играли в Сказку почти целую неделю. Как ты понимаешь, эта тупая курица больше не гавкала. Она только плакала и визжала, при этом умоляя ее отпустить.

      Неожиданно Светлана испытала невыносимую усталость. Эта усталость, словно заплесневелое одеяло, на мгновение перекрыло даже все остальное – колкий холод, змеящийся по венам страх… боль в онемевших запястьях, туго стянутых скотчем… жжение в ягодицах, в чью мягкую кожу нещадно впивалась острая крошка…

      – Ты меня убьешь? – совершенно спокойно поинтересовалась она.

      Вячеслав поджал губы. Казалось, вопрос женщины поставил его в тупик, и до этого мысль разделаться с ней как-то совершенно не приходила ему в голову.

      – Все зависит от тебя, – наконец промолвил «Королевич». Он неторопливо поднял седьмого гнома, с ледяной улыбкой разглядывая рыхлое месиво вместо лица. Гнилостные выделения постепенно пропитывали черные тряпки, в которое был закутан жуткий герой сказки. Стекая по крестообразной подставке, мутная жижа капала на камни.

      Вячеслав приблизил гнома к своему лицу и, к непередаваемому отвращению Светланы, глубоко вдохнул зловоние, которое густыми волнами источала голова.

      Желчь хлынула в глотку, как под бешеным напором насоса, и ее вырвало. Отдающие кислятиной темно-желтые струйки поползли по ее груди, скапливась на аккуратно выбритом лобке.

      – Я же говорил, что спектакли здесь происходят регулярно, – сказал Вячеслав, словно ничего не случилось. – Это – четвертое представление. Но не думай, что я какой-нибудь садист или зверь, Белоснежка. Никого из них Королевич не пытал. Живые тела ему неинтересны, ему нравятся мертвые. Он просто оставлял их в гробу, и девушки сами отправлялись на небеса. Когда наступала ночь, Королевич приходил к своей очередной Белоснежке. После бурной ночи любви Белоснежка бережно убиралась обратно в свой деревянный дом, то есть гроб, а усталый, но удовлетворенный Королевич отправлялся спать… Между прочим, если бы ты была внимательна, ты обратила бы внимание на царапины, которыми сплошь покрыт гроб изнутри – это следы от ногтей чудесных принцесс… Да, о чем я? Гм… Королевич… Белоснежка… точнее, несколько Белоснежек… Ах, ну да. Со временем их тела начинало раздувать от трупных газов, и Королевич делал надрезы, чтобы его очаровательные девочки не лопнули. После этого любовные ласки продолжались. Лишь когда почернелая плоть начинала расползаться от гниения, Королевич выкладывал их на плоский камень, и остатки принцесс дочиста склевывали птицы. Обглоданные кости он выбрасывал в ущелье – есть тут одно неподалеку…

      Вячеслав