Судьба и воля. Лев Клиот

и он подозвал Борьку к себе.

      – Господин гауптштурмфюрер! Простите за мой вопрос, но я знаю, что вы разбираетесь в ювелирных изделиях. Не могли бы вы посмотреть на одно из них?

      Дитрих улыбнулся:

      – Ты смешной, еврей.

      Он оглянулся вокруг, не желая чтобы кто-то услышал их разговор. Было понятно, что с мелочью этот парень его беспокоить не решился бы, и жестом указал следовать за ним. В помещении КПП находились двое солдат и фельдфебель.

      Он приказал им ждать на улице и уселся за стол.

      Борька положил перед ним перстень. Веттин недоверчиво разглядывал камень и потом спросил:

      – Это ведь бриллиант? Ты ведь не собираешься меня дурачить?

      – Что вы, господин офицер, это бриллиант чистой воды в восемь карат.

      Дитрих продолжил любоваться перстнем. Через некоторое время он произнес:

      – Что ты хочешь?

      Борис понимал, что сейчас решается его судьба. Или парабеллум, который лежал в кобуре гауптштурмфюрера, через мгновение оборвет его жизнь, или они договорятся.

      – Я хочу получить за этот камень 2000 рейхсмарок, это в 20 раз меньше его стоимости. Но в дальнейшем, все драгоценности, которые мы сможем, – он помялся, ища приемлемый оборот речи, – сможем вспомнить, где мы их оставили, мы принесем вам, за те же 5 процентов их реальной цены.

      Эсэсовец понимал, что даже если убить всех обитателей гетто и провести тотальный обыск, то ему не достанется и малой доли того, что сумеют найти шакалы из местной полиции и немцы из охраны, но и то, что сумеют найти, в свою очередь, будет малой долей того, что эти евреи сумели спрятать и что этот парень сможет принести из тайников за пределами гетто. Он с нескрываемым интересом посмотрел на этого отчаянного парнишку.

      – Один промах, одно компрометирующее меня движение, и ты – мертвец!

      Борис выдохнул. Он только теперь почувствовал, как взмок от страшного напряжения, но нашел в себе силы спросить о том, как в будущем он сможет встречаться с господином гауптштурмфюрером.

      – С вами свяжутся, деньги получите завтра.

      «“C вами” – что он имел в виду? Это он меня вами назвал, или он подразумевал целую группу со мной во главе?» – Борька размышлял об этом по дороге к своему бараку.

      Он шел, не чувствуя тела. Это был серьезный шаг к выживанию его собственному и многих людей, еще живых, еще населяющих этот лагерь.

      Веттин все выполнил с дотошной немецкой аккуратностью. У Бориса появился документ, по которому он получил возможность бывать в городе, с ним общался фельдфебель Ульрих Хеншель, человек Веттина, при этом ни разу в их коротких разговорах этот факт не присутствовал. Имя гауптштурмфюрера не упоминалось ни при каких обстоятельствах.

      Никто, кроме Шермана, еще троих ребят, выполнявших чисто физическую работу, и Давида Немировского не знали, откуда появлялись продукты, которые распределялись среди узников в небольшом количестве и нерегулярно, но они спасли