Ты избран. Ростислав Кот

мирами «на внеправительственном уровне». Проще говоря, обязанность нашей конторы – улаживать мелкие конфликты и недоразумения между жителями планеты Имллт и теми, кто живёт вне её. А это обитатели других планет Малого Кольца, нашего межзвёздного союза, и так называемые косможители, которые постоянно скитаются по нашему сектору галактики на звёздных кораблях. К косможителям также относят и население орбитальных городов. Все они – такие же люди, как и мы. Ну, или почти такие же. Больше на нашу помощь, к счастью, пока никто не претендует.

      Расположена наша колония на самой окраине сообщества обитаемых миров. Развита она слабо, население небольшое. Но работы, тем не менее, хватает – нас, агентов адвослужбы, всего полтора десятка на сотни тысяч квадратных километров населённых территорий. Приходится много работать ногами, ещё больше – головой. А порой – кулаками и пистолетом. Причём никакого геройства. Одна сплошная рутина.

      Можно задаться вопросом – раз окраинный мир, отчего же нет покоя? Меня это тоже всегда интересовало. Корабли к нам прилетают редко, на Космодроме я уж не припомню, когда в последний раз и был… Но вот вам, пожалуйста, – не одно, так другое. Всю прошлую неделю гонялись за контрабандистами. Только сменился – думал, отосплюсь. И транспорт свой в порядок приведу. Как бы не так! Ну что ж, приказ есть приказ…

      Кстати, если вызов срочный, вставать нужно прямо сейчас, уважаемый агент! Эх… Ну всё, подъём. Я отбросил одеяло. Холодина-то какая!

      В дальнем углу своего оперативного гаража я соорудил каморку и поставил там сколоченную наспех кровать. Это вроде как должно было создавать некое подобие уюта. Но только потом я понял, что уют тем и отличается от своего подобия, что, проснувшись поутру, ты чувствуешь себя приличным человеком, а не его подобием. Да и вообще, почему я сплю в гараже? Дом у меня есть… Чего-то во мне самом, наверное, нет.

      Я одевался, безошибочно находя в темноте свои вещи. Это привычка с детства. Почему-то мне почти всегда приходилось одеваться в темноте. Когда я был маленький, мы с отцом спали в одной комнате. Он приводил свой баркас с ночного лова перед рассветом и спал до обеда. Утром, собираясь в школу, я никогда не включал свет, чтобы не разбудить его.

      Потом, когда море отняло его у нас с мамой, мы переехали в Шнерс, на юго-западную окраину города Кодда, подальше от порта. Наш новый дом снаружи выглядел очень даже ничего, но внутри был изрядно запущен. И некому было приводить его в порядок. И опять я по утрам одевался в полной темноте – в моей комнате просто нечего было включать. Собираясь в школу, которая так и не стала для меня своей, в доме, к которому я так до конца и не привык, я почему-то даже радовался, что нет света. Это была какая-то тайная детская солидарность с безвозвратно утраченным прошлым.

      А сейчас-то что? Да ну их, все эти мысли! Ничто не прогоняет их лучше ледяной воды из свёрнутого набок крана. Зеркало с отколотым уголком отражает только предрассветную ультрамариновую