Рассуждения о методе. Начала философии. Страсти души (сборник). Рене Декарт

– как их последствиями. Не должно думать, чтобы при такой системе доказательств я сделал ошибку, называемую в логике кругом в доказательствах. Такой ошибки нет, потому что бóльшая часть последних выводов, т. е. явлений материальных, опытом вполне доказывается, и причины, из которых я вывожу эти явления, служат не для доказательства последних, а только для объяснения их. Причины мои ничего не доказывают, а сами доказываются явлениями, и если я их назвал предположениями, то только с целью указать на возможность вывести эти причины из вышеизложенных первоначальных истин. Почему же я не выразил ясно последнюю мою мысль, то это произошло вследствие опасений с моей стороны, чтобы люди, которые уверены в своей способности понимать в один день то, о чем другой думал двадцать лет, лишь бы им сказано было два или три слова, и которые тем более ошибаются и тем менее способны постигать истину, чем бывают поспешнее в своих суждениях, чтобы такие люди не нашли повода сочинить какую-нибудь безумную философскую систему и приписать ее мне. Я не прошу этим замечанием снисхождения к действительным своим мнениям, как к мнениям новым, потому что надеюсь, если обратят должное внимание на основания моих суждений, то их найдут самыми простыми, незатейливыми и наиболее согласными со здравым смыслом из всех встречающихся суждений по тем же вопросам; равным образом я не считаю себя первым изобретателем каких-либо мнений, но хвалюсь тем, что никогда не принимал чего-либо единственно потому, что мнение кем-нибудь высказано, или потому, что оно кем-нибудь не высказано, а принимал суждения исключительно потому, что убеждался разумом в их истине.

      Я не думаю, чтобы мою «Диоптрику» можно было признать дурной за то только, что ремесленники не могут тотчас привести в исполнение изобретения, которое в ней изложено. Нужно иметь навык и знание, чтобы сделать и уладить машину совершенно согласно с моим описанием, так что если бы ремесленники имели с первого разу удачу, то я не менее бы удивился этому, как и тому, что кто-нибудь в один день выучился играть на лютне вследствие того только, что ему дали хорошие ноты. Наконец, меня осуждают за употребление в своих сочинениях народного языка французского, а не языка моих учителей – латинского. Но я делаю так потому, что надеюсь лучшего суда относительно моих идей от тех людей, которые руководствуются исключительно своим здравым смыслом, чем от тех, которые верят одним книгам древних; люди же, соединяющие в себе здравый смысл с познаниями, единственные судьи, которых бы я желал иметь, наверное не настолько пристрастны в латыни, чтобы отвергнуть мои доказательства за одно изложение их на народном языке.

      Впрочем, не желая в этом сочинении похваляться чем-нибудь не вполне верным относительно моих надежд на открытия в науках, я позволю себе только объяснить обществу, что решился посвятить весь остаток моей жизни на такие исследования природы, которые доставили бы для медицины более верные основания, чем те, какими она пользуется. Кроме того, объясню,