Жестокие святые. Эмили А. Дункан

воспоминания об Отце Алексее у нее заныло сердце. Он умер вместе со всеми, кого Надя знала и любила. Добрая Марина, которая таскала ей пробовы – плоские, но вкусные лепешки, – когда никто не смотрел. Суровый Лев, который был невероятным рассказчиком, умевшим оживлять басни и легенды так, что Надя еще долго потом боялась уснуть.

      Однажды вечером он рассказал ей историю о транавийском чудовище Кашивхесе, который пил кровь и умел силой подчинять разум жертв. Когда чуть позже она возвращалась в свою комнату по темному коридору обители, ей навстречу из чулана выскочил Костя. Она так сильно ударила его, что тому пришлось искать целительницу Ионну, чтобы залечить разбитую губу.

      И теперь они погибли, а монастырь опустел. Его золотые святыни разграблены, иконы испорчены, алтарь скорее всего разбит, а статуи святых, наверное, лишились голов и рук. Все эти красивые – освященные – вещи осквернены ради магии и крови.

      Пустота, заполнившая сердце и разум, не уступала место чувствам, и Наде оставалось лишь молча сидеть и ждать, что с ней заговорят боги. Но пока этого не случилось.

      «Попроси богов совершить невозможное. Что за наглость», – подумала она. Надя не была уверена, что они ей помогут, но если Малахия прав, то ей просто некуда идти. Возможно, ей следует смотреть на это как на знак свыше и признать, что из-за обстоятельств она оказалась в ситуации, которая приведет к катастрофе.

      Возвращаясь в церковь, Надя заметила Малахию, который пробирался сквозь деревья. Это заинтересовало ее, и она последовала за ним, перебирая бусины. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как транавиец остановился. Ее ладонь тут же опустилась на ворьен.

      – Ты собираешься воткнуть мне в сердце один из твоих миленьких клинков, towy dzimyka?

      – С удовольствием, – ответила Надя. – Почему ты меня так называешь?

      Он повернулся к ней лицом и положил руку на книгу заклинаний, висевшую на бедре.

      – А как мне тебя называть?

      Она все еще не назвала своего имени. Надя не понимала, почему ей хотелось и дальше его скрывать. Почему казалось, что стоит назвать имя, как он получит больше, чем заслуживает. Может, она просто сходит с ума.

      – Надежда Лаптева, – сказала она, а затем добавила: – Можешь звать меня Надя.

      На лице Малахии мелькнуло облегчение, но она решила, что ей просто показалось.

      – Ну что, Надя, присоединяйся ко мне, – кивнув, сказал он.

      Она сузила глаза:

      – Ты собираешься увести меня в лес и убить?

      – Это же ты следила за мной, – напомнил он.

      Ее лицо тут же опалил жар.

      – Мы не враги, Надя, – сказал Малахия и повернулся, чтобы продолжить путь.

      – Не в этот момент, ты имеешь в виду?

      Он помолчал, а затем оглянулся на нее и кивнул:

      – Тебе не стоит меня бояться.

      Пока. Надя прекрасно слышала это в его тоне, даже если он так не думал, даже если он никогда так не думал. Он был транавийским магом, а они по определению считались