Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья. Юрий Глебович Панов

снять с Терентия, Дарья с трудом и отвращением кое-как нацепила на труп. После этого помогла монаху одеться.

      – Ах ты, господи, волосья-то шибко длинны! – увидев, что одежда красногвардейца пришлась впору монаху, теперь сокрушалась по поводу мелочей. – Ну, ладно, обрежем… Слушай, я снова забыла, как тобе зовут?

      – Терентием… – отозвался без обиды монах, согреваясь в чужой одежде.

      – Не, Терентий не пойдет: уж шибко на монашеско имя смахиват! – Дарья задумалась и начала чесать лоб. Однако тут же обнаружила, что какой-то предмет ей мешает это делать. И тут же вспомнила про бумагу. Повертев ее перед глазами и увидев буквы, тут же поняла: прочитать ее не сможет. Но не подала виду и спросила. – Ты читать-то по писаному могешь?

      – Могу. – подозрительно отозвался монах.

      – А ну, прочитай, чо тута написано! – хоть сама Дарья читать и писать не умела, но в данном случае не могла позволить какому-то монаху перехватить инициативу. Поэтому и сделала вид, будто хочет проверить его. – На вот бумагу.

      Терентий взял листок, сложенный пополам и смятый рукой Дарьи.

      – Не моку разобрать… – Терентий щурился и злился: как следует он так и не научился читать и писать. И все-таки он не мог себе позволить так опростоволоситься перед какой-то «дефькой». А потому начал читать по слогам то, что было написано крупным шрифтом. – Крас-но-гвар-де-ец Ко-ло-бов Се-мен… Слышь, Семкой, стал быть еко звали… И меня Семкой мамка звала. До монашества…

      – Ну вот. Ишь как хорошо-то: даже имя сошлося! – обрадовалась Дарья – Вот и буш снова Семкой! Собирайси… Да не забудь ту бумагу-то! Она тобе ишшо пригодится… Вставай!

      – Чо-то я и встать-то не моку… Никак мене не обойтися без твоёй помошши! – Терентий чувствовал, что сейчас произошло нечто очень важное для него самого: где-то подспудно он почувствовал, что монах Терентий становился прежним Семкой. И еще что-то: это было вовсе не связано с его спасением. На душе стало необычайно легко и весело. Такого с ним еще никогда не происходило. Неожиданно ощутив нежную девичью руку, жгуче обдало его ранее неизведанным чувством необычайной притягательности женского тела. Рот сам собой растянулся в довольной улыбке, несмотря на слабость и боль во всем теле.

      Дарье тоже понравилась его улыбка, но, неожиданно пришедшую симпатию к монаху, тут же скрыла, зато приобрела хорошее настроение. – Куды ж мене его отвести? В сторожку? Нет, туды низзя – отец закрыл ее на замок. Домой? Уж больно далеко ташшить… А придетси! Там и подстригу… А чо отец скажет? А ни чо не скажет: про то, што ен монах молчать буду! Потихоньку дойдем по темноте: глядишь, никто и не узнат…

      Она подхватила Терентия за пояс, а руку закинула себе на плечи, будто несла воду на коромысле с ведрами, и шагнула вперед. Однако, уже очень скоро поняла: ему нужен или костыль или палка. Без этого они не пройдут даже нескольких шагов. Скоро такая палка нашлась, и Дарья со своим спутником направились к лодке, на которой и переправлялась утром.

      В дверь своего дома она постучалась темной ночью, когда все соседи уже спали.

      – Дашка,