Клад монахов. Книга 2. Хозяин Верхотурья. Юрий Глебович Панов

словами настоятель и монахи опустились перед алтарем…

      Как только солнышко зависло над монастырскими стенами, Гришин построил то, что осталось от полка.

      – Господа офицеры! – обратился он к защитникам монастыря. – Вы хорошо воевали, но противник сильней… Кончаются боеприпасы… Упрекнуть себя нам не в чем: мы сделали все возможное! Поэтому отдаю свой последний приказ: уходим! Уходим организованно, не сдаваясь на милость противнику. Уходим на соединение с Добровольческой армией генерала Деникина!

      – Антиресуюсь, как енто мы уйдем, да ишшо организованно? Енто из осажденнова красными монастыря? Могеть, вы, господин полковник знаетя? – ухмыльнулся молодой подпоручик и довольно посмотрел на окружающих.

      Но Гришин услышал эту реплику.

      – Тут некоторые законно сомневаются, «смогем ли мы уйтить из осжденнова монастыря»? – произнес полковник, подражая говору подпоручика под одобрительный хохоток товарищей, и тут же добавил уже серьезно. – Так вот: за ваше геройство при обороне монастыря, отец Феофан поведал нам одну тайну, которую я поклялся хранить ради вашего спасения. Здесь есть подземный ход, через который мы сегодня и уйдем! И поведет нас по нему проводница – монахиня, сестра Агата…

      Когда Агата вышла из двери храма, гул голосов и похотливые улыбки побежали по строю.

      – Да я ба за такой-то сестричкой… Куды угодно! – опять ухмыльнулся молодой подпоручик, но в этот раз, стоящий рядом штабс-капитан больно ткнул его в бок. Подпоручик тут же замолчал.

      – Завтра к красным прибывает пушка со снарядами. При таком пополнении нам и суток не удержать монастыря… —Гришин увидел как закивали головами в строю его товарищи, отсекая последние сомнения: теперь уже все поняли: пора уходить! И голос командира полка окреп. – А потому, объявляю готовность к выходу в путь через два часа. Всем понятно? Вольно, разойдись… Штабс-капитан Печников ко мне!

      Раненный в голову офицер, недавно отвесивший тумак молодому подпоручику, подошел к Гришину и отдал честь.

      – Вот что, Печников… – Гришин положил руку на плечо капитану. – Ты уж не взыщи…Путь, видно, будет трудным: этим ходом давно никто не ходил… Так что неизвестно, что нас ждет! Не сочти за труд, возьми на себя замыкание колонны. Дело в том, что двери, которые мы откроем, нужно во что бы то ни стало, за собой закрыть! Поэтому мне с Агатой сзади нужен очень надежный человек. Ну, что, согласен?

      – Так точно, Николай Сергеевич! – Печников прекрасно понимал, что Гришин хватается сейчас за любой, даже сомнительный выход из положения, в котором оказался полк. Поэтому и соглашался, что другого пути не было…

      Когда Гришин подошел к Агате, которая скромно сидела на камне у входа в храм и молча ждала, когда все будут готовы к походу.

      – Агата, простите меня… – просто и проникновенно произнес Николай Сергеевич, вкладывая в них все то, за что страдал все эти дни и ночи. – Я виноват!

      – Николай Сергеевич, и вы простите меня… – она смотрела на него своими большими