Бажен. Валерий Цуркан

достаточно детюки! – сказал Булат. – Размялись и буде! Давайте покушаем и пойдём дальше, в Ростов успеть надобно.

      Так это они разминались! А Бажен грешным делом полагал, что молодые избивают старого человека. Но теперь знал, что этот старик может не за одного себя, а и за других постоять. Надо же, какой сильный! В таком возрасте уже пора на печи лежать да мух считать, а со старым Булатом не смогли совладать двое здоровых молодцов! Увиденное Бажена весьма удивило, и он теперь стал относиться к волхву совсем иначе.

      Завтрак был таким же, как и ужин. Холодное мясо и медовуха из небольших козевок. Мальчик запивал мясо родниковой водой. Она согрелась за ночь в козевке у костра и не ломила зубы. В отличие от мужиков волхвы медовухи ему не предлагали, а сам и не напрашивался.

      – К вечеру в Ростове будем, – сказал Булат, когда поели. – Завтра князя увидим, поговорим, и домой. А с тобой, малец, разговор особый будет, – добавил, глядя на Бажена.

      Нацепили на пояса ножны с мечами, закинули луки за спины, сели на коней и двинулись дальше. Ехали лесом, и Бажен наслаждался природой. Где-то вдалеке пел соловей, трели – одна другой краше. То заливался надолго, то пел короткими переливами, как лесной ручеёк, который перекатывает свои воды с камешка на камешек. Конь Булата ехал медленным шагом, и мальчик, достав из сумы свирельку, стал играть, словно насмехаясь над соловушкой. Тот даже замолчал на время, поражённый наглостью дудочника. Послушав игру перемешника, соловчик начал петь сам, а Бажен перестал, уступив ему очередь. Булат остановил коня, за ним младшие товарищи. Перекличка двух соловушек длилась не очень долго, птице это надоело, она замолкла и перелетела на другое место.

      – Ну, дык, здорово! – сказал Шемяка.

      – Ага! – добавил Стоян.

      – Давно ты так умеешь? – спросил волхв.

      Мальчик пожал плечами.

      – Умею… А давно ли… не знаю, не считал. Как мне дядька Вячко свирельку первую подарил, так и научился.

      – Значит, давно, – заметил Булат и повернулся товарищам: – Сгодится? Сможем силушку вложить в дудку?

      – Вроде бы сам должон… – неуверенно сказал Шемяка, поведя широченными плечами, и переглянулся со Стояном.

      – Ага, сам! – заметил Стоян. – Ты же, старче, сам говаривал, что человек должен сам открыться. Кто ж за него это сделает?

      – Сам и сделает, – сказал старик. – А мы лишь направим умение. Главное, уже знаем, куда силу-то вложить.

      Вроде бы и слова русские, а о чём говорят, поди разберись! Какую силу они собрались в свирельку вкладывать, кто и как это будет делать?

      – Ты, малец, умение своё не теряй, – сказал Булат. – Пригодится ещё. Как домой приедем, я тобой займусь. – И ласково, с улыбкой добавил: – Ишь, скоморох нашёлся! А пока спрячь дудочку свою, успеется!

      Бажен послушно убрал свирель в суму, и они поехали дальше. Лес расступался, пропуская вперёд. Рассвело. Соловей утих, но запели другие птицы. А вдалеке всё долбил неустанно дятел.

      ***

      Вечером, когда солнце начинало закатываться за край земли, доехали до Ростова.