Еще один шанс. Наталия Доманчук

год до этого дня, когда у меня по математике в году вышла двойка, мама не сдержалась и отлупила меня скакалкой.

      Наверное, это было крик отчаяния, что ее дочь – тупица и бездарь.

      Мне тогда следовало не придавать огласке ее поведение, но обида так подкатила к горлу, что я решила найти защитника в лице дедушки.

      Я выскочила из квартиры и поехала к нему в деревню. У меня тогда и денег на проезд не было, и я даже не помню, как добралась. Но когда я приехала к деду, я вылила столько слез на его пиджак и так долго жаловалась на маму, что дедушка тоже не выдержал и пошел сначала в сельсовет за помощью, а потом, оставив меня с бабушкой, поехал в город и подал на мою маму в суд о лишении ее родительских прав.

      Папа тогда эту ситуацию уладил. И маму уговорил не злиться на дедушку, и отца своего уверил, что это случайность и меня никто никогда не бил. Папа действительно меня никогда не бил, а вот мама постоянно выдавала подзатыльники. Что на нее нашло в тот день, я так и не поняла.

      Папа приехал в деревню и забрал меня домой. Всю дорогу он молчал. Только перед самым подъездом попросил:

      – Прости ее, пожалуйста, она не со зла!

      Но, как оказалось, прощать надо было не мне, а моей маме. Это она на меня обиделась так, что почти целое лето не разговаривала.

      Я от этого не страдала – на все лето уехала к бабушке и дедушке в деревню.

      Когда начался учебный год, я вернулась домой и потихоньку мы с мамой стали общаться.

      ***

      – Все отлично, дедуля, все просто замечательно, я получила сегодня пять по математике, – стала уверять я его.

      – А почему ты плачешь?

      – Соскучилась! Скоро окончится эта школа и я приеду на все лето к тебе. Хорошо?

      – Конечно, моя дорогая унучка. – Он с радостью прижал меня к себе и положил в карман двадцать пять рублей.

      По тем временам это были огромные деньги, и не только для маленькой девочки. Но он всегда меня баловал. Когда в их деревню стало ходить маршрутное такси, которое довозило людей не за час, как автобус, а за 15 минут, он давал мне 3 рубля, только чтобы я приехала к ним на выходные, хотя билет стоил всего 50 копеек.

      Унучка. Вот так он меня всегда называл. Все смеялись, когда слышали это, а мне очень нравилось.

      В комнату зашла бабушка с пакетом в руках. В пакете был костюм шоколадного цвета: прямая юбочка до колена и кофточка на пуговичках. Бабушка прекрасно шила и вязала.

      Она спрятала пакет за спиной и спросила:

      – Угадай, что я тебе подарю?

      Да, подарки они всегда дарили разные.

      Вообще, они странно жили – вроде и вместе, но врозь.

      У дедушки свои деньги, у бабушки свои. Дедушка выдавал ей деньги каждый день по чуть-чуть и говорил:

      – Сходи купи селедку и отвари картошку в мундире. И себе купи молока.

      И это был жест благодарности. Бабушка шла в магазин, покупала за его деньги себе молоко и селедку,