Среди льдов далёкой планеты. Валентин Беляков

приватная территория, убежище, обитель, логово, сычевальня, которая принадлежит исключительно мне одному!..

      – Простите, что Вы сказали? – я так замечтался, что даже не расслышал его следующую реплику.

      – Столовая на первом этаже, ужин сегодня в семь. Там вы и познакомитесь с моей дочерью. Я искренне надеюсь, что вы поладите. Дело в том, что у неё не так много друзей… Я решил, что ей лучше учиться дома, поэтому она так и не научилась ладить со сверстниками – добавил он уже не таким официальным тоном и запнулся, словно боялся, что сказал лишнее. Я не стал заострять на этом внимание и отправился в свою комнату, чтобы переодеться, принять душ и отдохнуть после долгой дороги.

      Где-то без десяти семь я с опаской спустился в столовую. Горничная торопливо накрывала на стол, за которым уже сидели господин Бертольд и её дочь. Я ожидал увидел кого-то принцессеобразного, ну, знаете, думал, что дочь будет под стать отцу. Степенное кукольное личико, аккуратное женственное платье, возможно, золотистые кудряшки… Но за столом сидела та самая тян, которая двумя часами ранее пронеслась мимо меня, обсуждая с кем-то по мобильнику научно-фантастические катастрофы.

      – Привет, ты Курт Марш? – осведомилась она, рассеянно рассматривая меня поверх блюда с салатом.

      – Да. А ты, должно быть…

      – Саманта Изабелла Барбара Айсберг, – дерзко перебила она.

      После ужина Бертольд удалился в свой кабинет, а мы с Самантой Бла-Бла-Бла отправились в гостиную.

      – Мда, – резюмировала она, ещё раз оглядев меня.

      – Что «мда»? – уточнил я, чуя неладное.

      – Я ожидала братишку посимпатичнее.

      – Уж какой есть, любезная кузина! – возмутился я. И тут же пошёл в контратаку:

      – Саманта Изабелла Барбара? Что курили твои родители в молодости? И как тебя называть прикажешь? Белла? Барби?..

      – Назовёшь Беллой – получишь леща. А за Барби выцарапаю глаза. Я Сэм, для друзей – Сэмми. Но для тебя только Сэм.

      – Да понял я, расслабься!

      – А ты у нас значит Курт, как Кобейн?

      – Как Кобейн, – вздохнул я. Почему-то я не удивлён, что у неё мало друзей. Наверное, от матери этой барышне достались зелёные русалочьи глаза, от отца – тонкий стан и дворянские замашки, фигура – от листа фанерки, а характер, как я пока только начал догадываться – от одного небезызвестного падшего ангела.

      – Папа поселил тебя в комнате на чердаке? – в вопросе я отчётливо расслышал претензию.

      – Ну… Да.

      Что-то в её взгляде вызвало у меня серьёзные опасения. Не успела она продолжить свою мысль, как в комнату торопливо вошла горничная и почтительно проговорила:

      – Саманта, Вы потом поболтаете с кузеном, а сейчас, пожалуйста, идите в библиотеку. Пришёл ваш психоте… – тут она покосилась на меня и неловко исправилась на полуслове: – …репетитор.

      Усмехнувшись про себя, Саманта как-её-там со скучающим лицом покинула