Обнаженная для зверя. Ева Королева

близко, практически рядом с губами рабыни. Кончики пальцев стояли на грубой ткани штанов, но большой палец щекотали жесткие волосы. Очень опасно, я всегда боялась, что однажды какой-то из ониксов не выдержит и решит, что удовольствие стоит штрафа, который клуб берет за невинность танцовщицы. Точнее, я знала – рано или поздно это произойдет. Но вряд ли в этот раз.

      Низшая тоже знала свое дела и понимала, за что ее тут кормят, поэтому начала сосать интенсивнее. Если нам повезет, то Оникс сейчас кончит и ему станет ни до нее, ни до меня, но этот держался. Не отрываясь, смотрел на меня, и в янтарных глазах плескалось пламя.

      Перебитый в бою нос был почти ровным, а сильный подбородок волевым. Редко когда Ониксы вызывали хотя бы подобие симпатии. А этот пусть по-звериному… но был красив, грубой пугающей красотой, от которой сердце начинало колотиться, словно у мыши, которую кот загнал в угол.

      Небритые щеки покраснели, а на лбу выступила испарина, и я немного отвернулась. Наблюдать за чужим едва сдерживаемым наслаждением было неловко.

      – Смотри в глаза, скомандовал он, и я повиновалась, опускаясь ближе, практически скользя сосками по губам. Но когда он, рыкнув, подался вперед, я уже ушла и повернулась спиной. Почти кульминационная и очень рисковая часть танца. Я сделала несколько плавных движений плечами и мелкими шажочками подошла к краю сцены, снова опасно близко, но, на сей раз, повернувшись к Ониксу спиной. Он шумно вдохнул, коротко бросил наложнице «брысь» и подался вперед, ловя каждое движение моих ягодиц, а потом я сделала то, что я являлось завершением танца, немного расставила ноги и медленно, чувственно согнулась, так что вся моя гладкая промежность и свергающий камень в клиторе – все оказалось перед его взором.

      Я подозревала, что сейчас произойдет – слишком сильный соблазн для зверя и лучше бы наложница продолжала свое дело, тогда бы он точно кончил, но ее не было. Зверь ухватил меня за ягодицы, развел в стороны, застав задрожать от страха и шумно вдохнул – по все в пределах дозволенного, а потом произошло неожиданное, я почувствовала его язык на своих половых губах. Оникс лизнул неторопливо, медленно и как ни странно возбуждающе, я дернулась – это было против правил, но ему было уже все равно. Он не позволил уйти и резко, болезненно укусил за внутреннюю поверхность бедра. Этого я не ждала, вскрикнула, вырвалось, а он и не подумал удерживать, только тихо рыкнул.

      – Моя…

      Я испуганно обернулась, чувствуя, как по бедру стекает струйка крови – клыки у них острые. Оникс откинулся в кресле. Сильная рука слегка сжимала огромное, все еще влажное от слюны наложницы достоинство, он медленно его поглаживал, но не спешил подзывать, девушку, замершую у стены.

      – Эту забери, – бросил мне, указав подбородком на низшую. – Она мне все равно не поможет. Этот жар успокоить можешь только ты.

      Так я не бегала, даже когда Ониксы подожгли наш дом, и я знала, что родители и старший брат мертвы. Только сейчас за мной никто не гнался и это настораживало. Я забежала