Железный поход. Том третий. След барса. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

за оружие, и на коней. Уже сегодня, быть может завтра лучшие следопыты выйдут искать его след.

      «Воллай лазун! Убьют так убьют… Абрек готов умереть молодым. Но на Небе есть еще и Аллах… возблагодарим Его… возможно, Он даст выбор: погибнуть сразу или испытать удачу. Биллай лазун! Ты, Джемал-волк, силен властью и знатностью, покровительством самого пророка Шамиля… Крепок ты и святостью домашнего очага, численностью семьи и своими мюридами. Я же, Бехоев – местью».

      Меж тем оживление в ауле усилилось: беспорядочная пальба в звездное небо мужской половиной продолжалась; кривые ущелья узеньких улочек ярче рассветились огнями факелов. Издалека непосвященному глазу могло показаться, что во дворах справляли разгулявшуюся в ночь шумную горскую свадьбу: та же стрельба от избытка чувств, тот же гам и крики вошедших в раж сородичей, та же кипень и суета… Не было слышно только ритмичных раскатистых звуков бубна и барабана, сердце не раскаляли зажигательные струны чонгура⁹, молчали зурна и кеманча¹⁰, были немы пандур и свирель… Не долетали до слуха обрывки заздравных речей молодым… Да и сами люди, если хорошо присмотреться, отнюдь не плясали лезгинку; не было среди них и лихих танцоров, на грациозные, отточенные коленца которых залюбовался бы остановившийся странник-дервиш¹¹.

      …Не удовлетворенный выбранным местом, Дзахо стреножил своего аргамака и, прихватив с собой только оружие, бесшумно перемещаясь меж зарослей орешника, спустился ниже по склону. В этих местах кизиловые деревья произрастали на скалах немыслимым образом, запуская железные корни-щупальца в базальтовую гряду. «Везение – второе счастье, вдруг повезет…» – Бехоев нашел ложбинку в замшелых камнях – втиснулся, вжался, окаменел, что хищник у водопоя, – аул теперь был как на ладони.

      Рядом шурхнула в траурной прошлогодней листве вспугнутая ящерка. Юрко взбежала на высохший комель, застыла хвостатой медью, глянула на абрека, стремглав скользнула в родную щель…

      Дзахо, на мгновенье отвлекшись, не сразу заострил внимание на том, что среди скопища горланивших сельчан, потрясавших оружием, на площади возле мечети (куда было перенесено тело убитого им Вахида) случилась перемена. Не сумев еще толком высмотреть, что к чему, он инстинктивно почувствовал: это именно то, ради чего он здесь…

      «О Всевышний, благодарю Тебя… Бисмилла, аррахман, аррахим…»

      Крадливо выставив длинный ствол крымчанки и треть укрытого башлыком лица над грядой, Дзахо впился глазами в происходившее…

      Бестолковая толчея толпы прекратилась, виночерпие криков, угроз и клятв в кровной мести сошло на нет… Слышны были только истошные восклицания старой Саиты – безутешной матери убитого.

      Горянки от сотворения мира делятся на две половины. Первые, необузданные и ретивые, словно необъезженные кобылицы, способны по-любому поводу впасть в кликушество, с дикими воплями, рванием волос на себе и раздиранием щек ногтями до крови. Вторые, напротив

9

Старинный народный струнный музыкальный инструмент на Кавказе (груз.).

10

Зурна (перс.) – древний деревянный духовой музыкальный инструмент (род свирели с 8–9-ю отверстиями и раструбом), распространен среди кавказских народов; кеманча – смычковый инструмент народов Закавказья, имеет три или четыре струны, длинный гриф и шарообразный корпус, затянутый бычьим пузырем.

11

Нищенствующий мусульманский монах (перс.).