Проклятый цветок для Тигра. Алина Лис

пить. И окунуться после целого дня блуждания по холмам под палящим солнцем. Принцесса резво заскакала по камням вниз.

      От воды тянуло свежестью. Тэруко разулась, вошла по колено в озеро. С наслаждением плеснула в лицо, смывая пот и усталость. Багряное солнце растекалось по зеркалу вод, окрашивало алым, словно Тэруко стояла по колено в крови. Стояла особая предзакатная тишина, затихли птицы, не было слышно пения цикад, только еле слышное журчание чуть дальше. Там, где волны выплескивались, перекатывали через каменный порожек и падали вниз, образуя небольшой водопад.

      Принцесса замерла, впитывая безмятежную тишину осеннего вечера. Все тревоги и страхи отступили. Она подняла лицо к одетому в шафран и киноварь небу, провожая взглядом клин журавлей. Печальный птичий крик заставил сжаться сердце.

      Ах, если бы у нее были крылья!

      Птицы снизились, сделали круг над озером и исчезли в зарослях ив на другом берегу. Должно быть на ночевку.

      И ей пора.

      Бродить ночью в холмах – верное самоубийство. Или ноги переломаешь, или навернешься на узенькой тропке. Тэруко вышла на берег и спешно, пока еще можно было разглядеть хоть что-то, принялась обустраивать ночлег.

      Сухие ветви трудно назвать роскошной постелью. К тому же, как только небесная повозка Аматэрасу скрылась на востоке, стало холодно. Тэруко лежала, подтянув ноги к груди, и дрожала. Несмотря на усталость, сон не приходил. Очень хотелось есть, аж живот подводило. За весь долгий изматывающий день девушка съела только пару горстей черники, оборвав случайно встреченный кустарник.

      А потом над водной гладью разнесся смех, похожий на перезвон хрустальных колокольчиков.

      Откуда здесь люди? Рядом ни дорог, ни человеческих поселений.

      Смех повторился. Нет, ей точно не почудилось: вслед за смехом до Тэруко донеслись женские голоса.

      Где-то с другой стороны озера…

      Девушка встала и пошла на звук, стараясь ступать неслышно. Выглянувшая из-за туч почти полная луна освещала ей дорогу.

      Голоса постепенно приближались, но разобрать, о чем речь, Тэруко так и не смогла. Язык, на котором говорили женщины, казался знакомым, но смысл ускользал. Слова то и дело прерывались взрывами мелодичного смеха. Чуть позже до принцессы долетел плеск воды.

      Купаются ночью?! Совсем с ума сошли! Холодно же.

      Наконец, она поравнялась с зарослями, из-за которых доносились голоса и, затаив дыхание, раздвинула ветви.

      Женщины, а вернее девушки, стояли по пояс в воде. Облитые лучами лунного света, обнаженные и прекрасные, неуловимо схожие меж собой. Все, как одна – статные, с высокой грудью, тонкой талией и водопадом черных волос, шелковой волной спускавшихся по спине в воду. Они были так хороши, что казались статуями богинь. Но, в отличие от изваяний, девушки двигались, смеялись, болтали и плескались друг в друга. И холод осенней ночи их словно совсем не тревожил.

      Нехорошо подглядывать за чужой наготой. Тэруко опустила взгляд и замерла.

      На берегу лежали разложенные одежды. Кипенно-белые, с черным окоемом по рукавам