Балканский рубеж России. Время собирать камни. Елена Пономарева

и детей), Ядовно, Ястребарско (там содержались дети от одного месяца до 14 лет; в августе 1942 г. 4-я бригада Народно-освободительной армии Югославии спасла из лагеря 700 детей).

      Самым страшным лагерем был Ясеновац, созданный в августе 1941 года. «По ужасам и зверствам, которые совершали в нем усташи, Ясеновац не имеет аналогов в истории человечества: заключенных убивали кувалдами, молотками, болванками, дубинами, затаптывали солдатскими башмаками. По масштабам преступлений это третий концентрационный лагерь в оккупированной Европе после Аушвица и Треблинки» (В. Попов). По оценкам Американского мемориального музея Холокоста, общее число жертв усташей составляет от 330 до 390 тыс. человек, среди которых от 45 до 52 тыс. сербов. Не щадили усташи и своих собратьев. Полагают, что от 5 до 12 тыс. хорватов – оппонентов режима Павелича – погибли в одном только Ясеноваце.

      Что же касается утверждения, что «именно Хорватия понесла наибольшие потери», приведу данные Вадима Эрлихмана – автора фундаментального справочника по потерям народонаселения в ХХ веке. Согласно современным данным, потери Югославии во Второй мировой войне составляют 1 млн. 27 тыс. человек. В том числе 20 тыс. военнослужащих, погибших во время германского вторжения в апреле 1941 г.; 16 тыс. хорватских солдат, погибших в боях против Красной Армии на Восточном фронте, в сражениях с партизанами Тито и четниками Михайловича; 22 тыс. югославских солдат умерли в немецком плену; 1,5 тыс. хорватских солдат – в советском. Партизан Тито, по немецким оценкам, погибло примерно 220 тыс. (сам Тито говорил о 300 тыс. погибших). Потери среди мирного населения определяются в 770 тыс. человек, из которых жертвами военных действий в 1941 г. стали только 20 тыс. человек, а еще 70 тыс. умерли от голода и болезней. Число казненных и умерших в лагерях и тюрьмах оценивается в 650 тыс. человек. Фактически в это число входят и жертвы хорватских, четнических, боснийских и албанских коллаборационистских формирований, боровшихся с партизанами Тито. Так что господин Месич сознательно вводит читателей в заблуждение, фальсифицирует не только историю югославских народов, но историю Второй мировой войны; фактически реабилитирует преступников.

      Однако вернемся к процессам разрушения страны. К концу 1991 г. интересы ведущих игроков мировой политики изменились – дезинтеграция Советского Союза, как и дезинтеграция Югославии, оказались приоритетнее, чем сохранение их целостности.

      После полученной на Западе санкции на отделение – как пишет Месич, именно Ганс-Дитрих Геншер «сыграл историческую роль в деле признания нашего суверенитета и независимости» (с. 131) – 8 октября 1991 г. Хорватия отказалась признавать законность всех органов бывшей федерации и разорвала государственно-правовые связи с Белградом. Спустя два месяца, 5 декабря 1991 г. Сабор Хорватии принял решение о прекращении деятельности представителя республики в качестве члена и председателя бывшей СФРЮ. В заключение своей речи перед парламентом Месич тогда сказал слова, вошедшие в историю: «Югославии больше нет. Спасибо, что оказали мне