Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи. Александр Бендин

этнонационалистической пропагандой.

      1.3. Почему националистам нужна “своя” история?

      Новый политический режим, пришедший к власти в 1994 г., избрал в качестве официальной “идеологии белорусского государства” “памяркоўный” бюрократический национализм.11 Однако этого было недостаточно для проведения идейно обснованной политики умеренной белорусизации. Новый режим нуждался в опоре на “профессиональную историю”, способную подвести авторитетный научный фундамент под здание конструируемой им “белорусской нации”. Для этой цели историю Белоруссии следовало трансформировать из советской в “национальную”, что позволило бы осуществить историческую легитимацию нового постсоветского государства и правящего в нем политического режима.

      Еще более остро в создании своей «национальной истории» нуждалась “свядомая” интеллигенция, претендовавшая на мессианскую роль носителя должной белорусской идентичности и творца нужной «коллективной исторической памяти». Эта интеллигенция также стремилась использовать «профессиональную историю», во-первых, для создания политической идеологии, призванной обосновать необходимость установления в стране прозападного этнократического режима и, во-вторых, насаждения этой идеологии, (посредством «школьной истории») в массовое историческое сознание граждан постсоветской Белоруссии.

      Обретенная “незалежнасць” создавала для этой цели удобную политическую конъюнктуру, в то время как национальная “свядомасць”, приобретенная историками еще во время “перестройки”, настоятельно требовала активного творческого применения. Предстояло выполнить масштабный социальный заказ – осуществить белорусизацию отчественной истории на идейных принципах этнического национализма. Конечным продуктом “научного” творчества должна была стать “национальная история” Белоруссии.

      Для этой цели “свядомымі” историками в спешном порядке была создана «национально-государственная концепция истории Беларуси», призванная обслуживать идеологические нужды будущей русофобской этнократии. Новый, претендующий на научную исключительность, «национально-государственный» нарратив начал свое победное шествие в сферу «школьной» истории. На основе этой политически конъюнктурной концепции были созданы первые «национальные» учебники для средней и высшей школ, защищены диссертации, написаны исследования по этноконфессиональной истории, истории образования, общественно-политических движений и т.д.

      Казалось, что этнические националисты от историографии одержали убедительную победу не только в научном сообществе историков, но и в системе исторического образования республики. Академик М.П. Костюк, выступая на II Всебелорусской конференции историков в апреле 1997 г., заверял ее участников, что «на позиции национально-государственной концепции истории Белоруссии стало абсолютное большинство историков»

11

Основы идеологии белорусского государства: Учеб. для вузов / под. ред. С.Н. Князева, С.В. Решетникова. – Минск, 2004; Основы идеологии белорусского государства: учебное пособие / под общ. ред. Г.А. Васильевича, Я.С. Яскевич. – Минск, 2004; Бабосов Е.М. Основы идеологии белорусского государства. – Минск, 2012; Мельник В.А. Основы идеологии белорусского государства: учебное пособие. – Минск, 2011.