Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи. Александр Бендин

непосредственное воздействие на становление идеологии этнического национализма, процессу, который продолжается и доныне.

      Вот, например, как выглядит исторический нарратив, обслуживающий идеологию этнического национализма в начале XXI столетия. По словам одного из историков, в современной Белоруссии “существуют две историографии: национальная, которая создаёт субъектную историю страны, это значит – видит белорусский народ субъектом собственной истории, … и колониально-российская историография, которая пишет историю Беларуси, исходя из интересов другой страны”22.

      Приведенная цитата удачно характеризует ситуацию «бесконечного тупика» мифотворчества, в который уверенно вошли первые производители «субъектной истории страны» еще в начале XX века. Прошло уже более ста лет. Однако, в среде создателей новой «национальной» историографии по-прежнему господствуют интеллектуально инфантильные представления о том, что профессиональная работа историков должна служить интересам «белорусского народа». В противном случае они попадут в тенета «колониально-российской историографии» и станут служить интересам «другой страны».

      Причина столь удручающего инфантилизма заключается в том, что длительное пребывание в состоянии национальной “свядомасці” становится неодолимым препятствием для усвоения навыков научной рефлексии, необходимой для профессионального становления исследователей в области гуманитарного знания. В результате, “свядомыя” историки (исключаем случаи циничного приспособленчества к существующей политической коньюнктуре), оказываются не состоянии критически осмыслить “социально ориентированную практику» создания «субъектной истории страны».

      Поэтому “национальная” историография, в которой «социальные функции доминируют над научными», открыто демонстрирует сегодня свой “социально ориентированный” характер, старательно производя “нужный” образ “субъектного” прошлого в интересах “белорусского народа”. Иными словами, занимается осуществлением очередной попытки белорусизации истории в политических интересах заказчиков и носителей идеологии этнического национализма. Подчинение научной функции историописания приоритету идеологии, которое с неизбежностью происходит в процессе белорусизации истории, и создает тот “бесконечный тупик” мифотворчества, в котором пребывает “национальная” историографии на протяжении последнего столетия.

      Возвращаясь к давней работе В. Ластовского, следует отметить, что предпринятая им попытка обретения опоры в истории и в этнической традиции на основе отрицания общерусского прошлого и русского самосознания белорусов обернулась псевдонаучным курьезом. Столь же мобилизационно провальной оказалась и антирусская ориентация националистической пропаганды. Поэтому в императорской России белорусский национализм так и не получил какой-либо значимой политической поддержки населения Литвы

22

Краўцэвіч А. Агульныя праблемы гістарычнай навукі ў Беларусі // Гістарычны альманах. – 2001. – Т.4. – С.10.