Аляска преданная и проданная. История дворцового заговора. Иван Миронов

этап освещения истории Русской Аляски в отечественной историографии охватывает без малого столетие – с 1867 по 1939 годы. Сразу после продажи Северо-Американских колоний российская официозная печать того времени назвала состоявшуюся сделку «очень умным» соглашением, заключенным Правительством. Впрочем, соглашение это оказалось настолько «умным», что даже его апологеты были вынуждены заметить: «Важность настоящей сделки не будет понята сразу». В целом же русская общественность была в шоке и с болью переживала отказ Империи от своих заокеанских владений (горькие статьи в газетах «Голос» за 25 марта 1867 года, «Современная летопись» за 14 мая 1867 года и другие). Затем на долгие десятилетия воцарилось молчание, тема продажи Аляски не затрагивалась даже в официальных изданиях, освещавших тот период времени.

      Отказ от американских территорий России выглядел настолько нелогичным, абсурдным, пораженческим, что появление научных изысканий, оправдывающих «сделку века», могло просто взорвать общество. Лучше было молчать. К тому же воля Императора всегда находилась вне критики. Поэтому в дореволюционной историографии этого периода история освоения, а, главное, продажи Аляски не рассматривалась. И только в 1939 году вышла, наконец, первая крупная работа С.Б. Окуня3 «Российско-Американская компания», посвященная «умному соглашению» – продаже Аляски. Именно с этого момента возобновился интерес историков к данной теме, что знаменует начало третьего этапа исследований в отечественной историографии.

      В 1954 году историк А.П. Погребинский в своей монографии «Очерки истории финансов дореволюционной России (XIX-XX вв.)» назвал продажу Аляски «неудачной государственной торговой операцией»4.

      Тему развил А.Л. Нарочницкий, дав развернутую и достаточно объективную оценку былым событиям. Но настоящим прорывом в исследовании истории российских колоний в Америке стала монография С.Б. Окуня, получившая дальнейшее развитие в трудах преемников этого замечательного ученого. И двадцать, и тридцать лет спустя его концепция находила свое отражение в работах Р.В. Макаровой5, А.И. Алексеева6, Т.М. Батуевой7 и других.

      Однако и С.Б. Окунь, и А.П. Погребинский, и А.Л. Нарочницкий, и их ученики в своих оценках исходили не из анализа причин продажи Аляски Россией, а из исследования причин покупки русских колоний Америкой, и потому выводы этих исследователей суммируют выгоды от сделки, полученные США, но игнорируют при этом потери и убытки российской стороны. А.Л. Нарочницкий, к примеру, заключает: «Американские государственные деятели рассматривали приобретение Аляски и Алеутских островов как получение базы для дальнейшей экспансии США на Тихом океане»8. Т.М. Батуева в своем исследовании «Экспансия США на севере Тихого Океана в середине XIX века и покупка Аляски в 1867 году» утверждает: «Одной из главных причин покупки было также приобретение важной стратегической позиции на Тихом

3

Окунь С.Б. Российско-Американская компания. М.; Л, 1939; СПб. Ф. ИРИ РАН. Ф. 299. Оп. 1. Д. 130.

4

Погребинский А.П. Очерки истории финансов дореволюционной России (XIX-XX вв.). – М., 1954. С. 78.

5

См.: Макарова Р.В. Русские на Тихом океане во второй половине XVIII в. – М., 1968.

6

См.: Алексеев А.И. Судьба Русской Америки. – Магадан, 1975.

7

Алексеев А.И. Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки до конца XIX века. – М.: Наука, 1982. С. 128-132.

8

Нарочницкий А.Л. Колониальная политика капиталистических держав на Дальнем Востоке. – М., 1956. С. 178.