Судьба русского солдата. Александр Лысёв

от какого-то снаряжения, истлевшие патронные подсумки с торчащими наружу тяжёлыми слипшимися комьями – неиспользованные снаряженные обоймы трёхлинейных патронов. Медальона не было.

      – Наш, без сомнений, – уверенно констатировал Рязанцев и упорно повторил:

      – Ищем медальон.

      Повторно осмотрели костяк и всё вокруг него. В тех местах, где должны были быть нагрудные карманы, также ничего не оказалось. Ни остатков документов, ни личных вещей. И медальона не было…

      День клонился к завершению, но было ещё вполне светло – стоял отголосок белых ночей. Долго просеивали землю. Ещё раз прошлись с миноискателем – ничего. Рязанцев сходил к машине и вернулся с большими полиэтиленовыми пакетами. Кивнув на останки в яме, сказал Златкову:

      – Всё, давай поднимать.

      Алексей знал, что будет дальше. Через некоторое время найденного бойца захоронят в районе ближайшего мемориала. Увы, как неопознанного. Досадно, что не удалось пролить свет на судьбу ещё одного защитника плацдарма. Что ж, хотя бы так…

      Очень тщательно и бережно они собрали останки в пакеты. В очередной раз применили миноискатель и уловили-таки слабый сигнал. Осмотрели дно ямы, из которой они только что извлекли бойца. Там точно должно было быть что-то металлическое – звенело явно неспроста. Помахав лопатой ещё минут десять, Златков извлёк большую эмалированную кружку. Очередную находку прямо на месте тщательно протёрли ветошью. Если не считать сбитой в нескольких местах эмали, кружка выглядела как новая. Она была не военного образца – с противоположной от чернёной ручки стороны на белом фоне было изображено здание Адмиралтейства с корабликом на шпиле и растянутой надписью под ним – «Ленинград». Под клеймом завода ЛМЗ значился год – 1940-й.

      – Видимо, либо на поясе со спины висела, либо лежала в вещмешке, – сделал предположение Рязанцев. – Сидор, если был, ясное дело, сгнил без следа. Ну-ка, давай ещё пошарим…

      Пошарили ещё и наткнулись на что-то плоское, умещавшееся на ладони одной руки. Златков поскрёб ногтем – сверху были расползшиеся волокна то ли холстины, то ли какой-то тряпицы, а под ней нечто вроде как с закруглёнными краями. Алексей протянул находку Рязанцеву. Тот долго вертел её в руках, даже потряс легонько, поднеся к уху – внутри что-то как-будто легонько звякнуло, а может, показалось. Одним словом, слипшийся комок из земли неопределённых очертаний никак не хотел идентифицироваться на месте.

      – Так не понять, что это, – проговорил наконец Олег. – Могу предположить, что это портсигар. Причём не металлический, а пластмассовый. И маленький очень. Здесь не откроем – только поломаем. Надо отмачивать, убирать все отложения и ткань – слой за слоем…

      Убрали найденные вещи в отдельный пакет. Златков взял в руки отложенный в самом начале раскопок карабин, поднятый первым. Ударил ребром ладони по большому налипшему глиняному комку в районе казённика. Комок рассыпался неожиданно легко. Видимо, то ли подсох на солнце, то